Человек свободный и полицейское государство

Минувшая суббота принесла новые скандалы на улицах российских городов: вышедшие протестовать против ареста Алексея Навального и за его допуск на президентские выборы граждане столкнулись с привычным лицом государства: полицейскими, задачей которых является не обеспечить безопасность протестующих, как это должно быть в цивилизованной стране, а задержать этих граждан по поводу (что реже) или без повода (что чаще). Сколько это будет продолжаться и чем это закончится?

Статья 31 Конституции России гарантирует, что «граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование».

Именно это право должно защищать государство. Иначе рушатся его основы.

Но основы Конституции России давно стали обломками, на которых власти построили (многие считают, что ещё строят) совсем другое государство – государство, в котором власть принадлежит не народу, а самой власти.

Чем опасен, чем страшен для государства человек, вышедший мирно на улицу или площадь, чтобы выразить своё мнение, заявить свои требования? Именно этим и опасен – открытостью, отсутствием страха, убежденностью в своей правоте и своей силе.

Гражданин, исполняющий Конституцию России, не соответствует сегодня Российскому государству. Или – скажем точнее, правильно: Российское государство не соответствует сегодня гражданам России, исполняющим Российскую Конституцию.

Белое стало чёрным, чёрное стало белым.

Гарантированное Конституцией право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование превращено в подачку власти: захотят – разрешат, не захотят – пошлют туда, куда Макар телят не гонял. Пошлют буквально: в приступе чёрного юмора псковские чиновники, отвечающие за т. н. «внутреннюю политику», предложили организаторам пикетов 7 октября провести их не на Октябрьский площади в центре города, а на улице, ведущей к Орлецовскому кладбищу – крупнейшему в Пскове месту упокоения усопших.

Статья 31 Конституции России гарантирует, что «граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». Фото: Владимир Жилинский.

Как они, наверно, довольно смеялись, ржали в голос, когда это придумали: послать граждан для выражения своего мнения на дорогу, ведущую к большому кладбищу.

Один гражданин решил принять циничное предложение властей и встать с пикетом именно там, на кладбищенской дороге. Но он там оказался не один – рядом с ним несли, простите, трудовую вахту два десятка чиновников и полицейских, отважно снявших баннеры с куба. Глубокая мысль: куб разрешён, а баннеры на нем – нет.

Что показывает государство, отказывающее гражданам выйти на улицу и площадь там, где они это хотят? То, что государство боится граждан.

Что показывает государство, посылающее навстречу выходящим на улицы и площади гражданам полицию? То, что государство ненавидит граждан.

На что надеется такое государство? На страх, который оно желает пробудить в гражданах.

Что оно будет делать с гражданами, которые не испугаются? Что угодно.

Скольким людям после убийства Бориса Немцова крышуемые властью отморозки желали «пройти по мосту»? В том числе желали этого публично. И за эти угрозы им ничего не было.

Что показывает государство, боящееся и ненавидящее своих граждан? То, что оно трусливо и жестоко. То, что у него нет будущего. У трусов вообще нет будущего.

Что могут сделать в общении с таким государством свободные люди?

Остаться собой. Выходить на улицы и площади. Открыто говорить о своих идеалах и убеждениях. Быть свободными людьми в несвободной стране.

Псковские чиновники с мрачным кладбищенским юмором, пославшие протестующих на дорогу в Орлецы, сами того, не понимая, проговорились о главном: они – могильщики России. Люди, которые разрушают и хоронят страну. И больше ничего они не умеют делать. Есть такая профессия – Родину хоронить. Нынешние специалисты делают это профессионально, со знанием дела. И с тем самым удовольствием, которое сопутствует садистам и насильникам. Добро и зло, белое и чёрное в этих людях поменялось местами, мораль извратилась, просто умерла.

Государство не дает нам ни одного содержательного ответа на вопрос: что будет с Родиной и с нами? У него нет этих ответов. Ему неприятны и даже опасны сами эти вопросы. Гражданин, задающий правильные вопросы государству, меняет его самими этими вопросами. И если государство не отвечает на заданные по существу вопросы, оно отмирает.

Полицейское государство – это признак слабости власти. Власть, надевшая полицейский мундир, не готова говорить с гражданами ни на каком языке, кроме языка насилия.

Никакой переводчик не поможет такому государству понять граждан – оно не понимает язык свободных людей и научить его этому языку уже невозможно.

Есть только один способ – взять в руки Конституцию и сменить власть.

Сделать то, что написано в Конституции – доказать, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону».

Этот язык российское государство уже не понимает. Оно на нём не разговаривает, оно его просто забыло. Оно превратилось в полную противоположность того, чем должно быть народное государство. Потому что стало антинародным.

А нам важно этот язык не забыть.

Потому что сам этот язык – язык свободы – правильный, естественный, живой. У людей, говорящих на этом языке, есть будущее. У страны, граждане которой говорят на этом языке, есть будущее.

Судя по всему, говорить на языке свободы будет только следующее поколение государственных руководителей России.

Но только в одном случае – если граждане сами станут властью.