Совместимость со свободой

Безусловно, в первую очередь необходимо сказать о том, что мы солидарны с гражданами, которые задержаны сегодня в нашей стране на акциях протеста, которые стали жертвами беззакония и насилия, задержаны и арестованы, и пожелать им скорейшего освобождения.

Год назад в этом зале Фонд Бориса Немцова провёл первую церемонию вручения премии его имени. С этого дня личная и общественная трагедия смерти одного человека стала двигателем борьбы общества за свободу в России.

Премия Бориса Немцова отвечает на вопрос, какой может быть жизнь после смерти, и показывает живой пример того, какой бывает деятельная память.

Стремление к свободе было для Бориса Немцова кислородом жизни. Это стремление объединяет сегодня всех, для кого нынешнее состояние России нетерпимо. Отсутствие свободы — это пытка несвободой.

* * *

С 12 июня до 12 июня прошёл ровно год. Как прожила его наша страна? Как прожили его люди свободы в условиях несвободы? Что мы смогли сделать? Что у нас не получилось сделать? Что мы будем делать завтра, чтобы продолжить движение от несвободы к свободе?

Главный политический итог минувшего года — это растущее на глазах отчуждение людей и власти. Российское общество и российская власть живут в разных пространствах. И когда эти пространства сталкиваются, в воздухе возникает тревожный запах войны миров, в каком-то смысле войны цивилизаций. Этот запах заставляет нас думать о цене свободы. О цене, которую власти готовы заплатить за несвободу, и о цене, которую общество готово заплатить за свободу.

Вопрос в том, кто принимает решения и кто в итоге платит. В том числе свободой. В том числе жизнью.

Столетие трагических и во многом варварских событий 1917 года напоминает нам, что политические варвары не могут принести свободу ни себе, ни другим.

Век спустя российское общество расколото и дезориентировано. Это идеальная питательная среда для революции и гражданской войны. Для всех, кто исповедует идеалы свободы и ценности человеческой жизни, обе угрозы неприемлемы.

Политика лжи и насилия, политика циничного манипулирования историческими мифами и личными страхами привела к тому, что половина российского общества сегодня видит спасение в реинкарнации Сталина. Нарастание политических репрессий происходит в том числе потому, что миллионы людей считают варварство вчерашнего дня лучшим образцом для дня завтрашнего. Власть воспитала эту аудиторию, но что делать с ней, она не знает.

Тень Сталина стала плащом Путина. Это смертельный политический костюм, в котором невозможно сделать ни одного свободного движения.

Залитый кровью мундир офицера НКВД стал в современной России карнавальным костюмом, который рвутся примерить все, кто тоскует по произволу государственного палача.

Россия стала страной, которая ищет смысл своего существования в образах эпох войн и насилия, в массовых жертвах и оправдании страданий народа высшими целями государства, для которого неприемлемы ценности свободы и которое презирает ценность человеческой жизни.

* * *

С 12 июня до 12 июня мы прожили ещё один год несвободы.

В этом году Россия продолжила вести две войны — на Украине и в Сирии: одну — необъявленную, вторую — официальную. Обе эти войны объединяет желание российских властей вернуться в «высшую лигу» мировой политики с помощью насилия и угроз, с помощью воспроизводства страха и внутри страны, и вокруг неё.

В такой атмосфере борьба за мирную Россию является абсолютным условием борьбы за свободу. Свобода и война несовместимы.

В этом году российские демократы потерпели поражение на выборах в Государственную Думу России. Мы проиграли не только потому, что неудачно провели избирательную кампанию, мы проиграли в том числе потому, что российское демократическое общество перестало верить в саму возможность сменить власть с помощью выборов. В стране, ведущей две войны на чужой земле, в стране, власти которой ведут войну против гражданского общества, людям трудно верить в мирную смену власти.

Искушение революцией висит над Россией. Быстрое насильственное действие кажется многим спасительным выходом из бесконечного, как кажется, политического застоя. Но свобода и насилие несовместимы.

В этом году в Московском окружном военном суде завершилось судебное следствие по делу об убийстве Бориса Немцова. Мы увидели суд, в котором запрещено говорить о главном, задавать вопросы о главном, обсуждать мотивы преступления. Суд расследует политическое убийство без вопросов о политике. Мы увидели суд, который сделал всё возможное, чтобы общество не получило ответы на главные вопросы: кто заказал и почему заказал. Такой суд показывает, что есть люди, которым известны ответы на эти вопросы. И они охраняют эти ответы как военную тайну государства. Но свобода невозможна без правосудия.

Главным чувством в отношениях общества и власти в России стало недоверие. Недоверие к властям, недоверие к выборам, недоверие к политикам. Россия сегодня — это страна, большинство граждан которой не доверяет государству. Люди и власти стали чужими друг другу.

Но отсутствие доверия исключает общественный диалог. Свобода и недоверие несовместимы.

В этом году многие люди в России приняли для себя личное решение о неучастии в общественных делах. Потому что не верят в успех, не верят в свои личные силы, не верят в силы общества. Но также и потому, что участвовать трудно, опасно, страшно. Действие свободного человека всегда нуждается в личном усилии. Чтобы полететь, нужно взмахнуть крыльями.

Действие несвободного человека не нуждается в усилиях. Для неучастия достаточно бездействовать.

Но свобода и неучастие несовместимы.

В этом году Ильдар Дадин, отчаянный гражданин, сломал жернова огромной государственной машины, рассчитанной на покорных и молчаливых. Дадин сознательно пошёл на личное лишение свободы, чтобы разрушить общее правило несвободы. Он пробил головой стену.

Ильдар Дадин. Фото: activatica.org

Высшие суды признали лишение Дадина свободы незаконным, а норму закона, на основании которой он был осуждён, неконституционной. Это произошло не потому, что власти так было выгодно, а потому, что в расчёт гарнизона крепости несвободы не входил полностью свободный человек, расшатавший своим личным отчаянным усилием стены российской тюрьмы. На Ильдаре Дадине система сломалась. Исключение разрушило правило.

Власти отступили не перед народом. Они отступили перед одним человеком, который показал, что готов сознательно пойти в личную несвободу ради общей свободы. За нашу и вашу свободу.

* * *

Год назад в этом зале я объявил о том, что средства премии Бориса Немцова будут пожертвованы «Команде 29» — правозащитной гражданской группе молодых юристов во главе с Иваном Павловым.

Сегодня я отчитываюсь о том, что «Команда 29» сделала на эти средства.

Большая часть средств (417 тыс. 958 руб.) была потрачена на защиту директора библиотеки украинской литературы в Москве Натальи Шариной, уголовное дело против которой было, очевидно, сфабриковано по политическим мотивам.

Следствие возбудило дело по «экстремистской» 282-й статье Уголовного кодекса РФ. Якобы директор библиотеки распространяла книги украинского политика, ранее признанные экстремистскими. Спустя полгода после возбуждения первого уголовного дела, когда стала очевидна его бесперспективность, появилось второе — о якобы растрате.

Мещанский районный суд Москвы рассматривал дело с октября 2016 года. 5 июня 2017 года суд огласил приговор, согласно которому Шарина признана виновной с назначением ей в качестве наказания 4 лет лишения свободы условно, то есть без тюремного заключения. Такой ценой Наталья Шарина вышла на свободу. В реальностях российской судебной системы этот приговор можно считать оправдательным. Но возложение вины на невиновного человека — это бесправие. И адвокаты «Команды 29» готовят апелляцию на приговор.

88 тыс. 99 руб. было потрачено на защиту публичной позиции историка Бориса Соколова в деле о защите чести и достоинства и взыскании морального вреда в связи с распространением им в эфире радио «Эхо Москвы» информации о возможной фальсификации дневников председателя КГБ СССР Ивана Серова — иск подали его внучка Вера Серова и политик Александр Хинштейн. 23 декабря 2016 года Пресненский районный суд Москвы отказал в иске в полном объёме, 2 мая 2017 года Московский городской суд оставил это решение в силе, то есть адвокаты «Команды 29» одержали полную победу.

По итогам этого дела, во-первых, удалось отстоять право на свободу выражения мнения и на свободу исторической и научной дискуссии о подлинности тех или иных исторических источников, и во-вторых, в рамках суда истцами были предъявлены в суд оригиналы опубликованных дневников Серова, благодаря чему был удовлетворён интерес учёных в вопросе о том, действительно ли эти дневники существуют.

35 тыс. 856 руб. было потрачено на дело об обжаловании в Верховном суде России формы адвокатского запроса, утверждённой 14 декабря 2016 года приказом Министерства юстиции России, появившимся вследствие принятия в июне 2016 года новой редакции статьи «Адвокатский запрос» Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Сведения о клиенте, которые должны были быть отражены в адвокатском запросе согласно новым требованиям Минюста, составляют адвокатскую тайну, а федеральный закон запрещает адвокату разглашать эту тайну. При этом закон устанавливает ответственность также и за подачу адвокатского запроса не по утвержденной форме. Эти требования поставили под удар фундаментальный институт адвокатской тайны, который предполагает, что адвокат не вправе разглашать никому сведения о своем клиенте и его деле без его согласия.

23 мая 2017 года Верховный суд России полностью удовлетворил требования заявителя, которым был Иван Павлов, и признал пункты новой формы адвокатского запроса, обязывающие раскрывать адвокатскую тайну, недействующими. Это решение стало значительной победой для всего адвокатского сообщества России.

9 тыс. 90 руб. было потрачено на дело Сергея Прудовского и Максима Гальперина о доступе к материалам на осужденных сотрудников НКВД.

Родственники заявителей в своё время были репрессированы. Их заинтересовали архивные уголовные дела в отношении сотрудников НКВД, которые в 1930-е годы участвовали в массовых репрессиях, а затем сами были осуждены за преступления против следствия и правосудия. Прудовский и Гальперин запросили в Центральном архиве ФСБ архивные уголовные дела 1939-1940-х годов на сотрудников НКВД, которые участвовали в массовых репрессиях, в том числе в отношении родственников заявителей. ФСБ отказала в предоставлении материалов со ссылкой на то, что эти лица не были реабилитированы (в реабилитации было отказано), а в законодательстве не прописано право нереабилитированных лиц и их родственников знакомиться с материалами архивных уголовных дел.

Юристы «Команды 29» полагают, что такой отказ неправомерен, так как Федеральный закон «Об архивном деле в РФ» устанавливает общее право на доступ к любым архивным документам, не содержащим тайны (ФСБ при этом подтвердила, что в этих материалах не содержится государственной, личной, семейной или иной тайны).

Это дело не было успешным для адвокатов. 30 июня 2016 года Пресненский районный суд Москвы отказал в требованиях. 10 ноября 2016 года Московский городской суд вынес определение об отказе в удовлетворении апелляционной жалобы. 22 марта 2017-го была подана кассационная жалоба в президиум Московского городского суда, однако в ее удовлетворении также было отказано. Суды полностью поддержали позицию ФСБ.

1200 руб. было потрачено на дело об оспаривании решения Уставного суда Санкт-Петербурга об отказе в опубликовании особого мнения судьи по одному из дел. Уставный суд Санкт-Петербурга впервые в истории судебной системы России отказался приобщать к материалам дела и публиковать особое мнение судьи. Суд решил, что особое мнение судьи Ольги Герасиной «таковым не является», поскольку содержит «суждения и оценки», не относящиеся к вопросу уставности спорных норм. Тем самым были нарушены гарантии независимости судей и права граждан на ознакомление с актами конституционного правосудия.

Студент юридического факультета Санкт-Петербургского университета Артем Кутловский решил оспорить действия Уставного суда, связанные с неопубликованием особого мнения судьи, поскольку это нарушает право граждан на доступ к информации о деятельности данного суда.

Административное исковое заявление было подано в Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга 26 апреля 2017 года. 5 мая 2017 года судом было вынесено определение об отказе в принятии иска: судья указала, что решения и действия судей и органов судебной власти не подлежат обжалованию в судебном порядке. 22 мая 2017 года подана частная жалоба в Санкт-Петербургский городской суд на отказ в принятии иска, которая в настоящее время ожидает своего рассмотрения.

Все пять дел, работа по которым велась «Командой 29» с использованием средств премии Фонда Бориса Немцова, объединяет главное: это борьба за свободу в условиях несвободы, это борьба за права в условиях бесправия, это борьба за честь в условиях бесчестия.

Я верю, что Борис Немцов одобрил бы эту работу.

Такая работа рано или поздно приведет к тому, что Россия будет свободной.

Премия Бориса Немцова приближает этот день.

Большое спасибо.