Отказ от реальности? Игоря Иванюка никогда нельзя было назвать реалистом. Он всегда старался на своих полотнах реальность преобразить и переосмыслить. И в какой-то момент пришёл к тому, что на его картинах стало совсем безлюдно. Это первое, на что обращаешь внимание, когда смотришь на новые картины Игоря Иванюка, написанные в 2017 году. Шесть из них родились в момент подготовки к выставке, открытой в галерее Ильи Сёмина в мае 2017 года, где проходит седьмой фестиваль художников.
«Вот за эту выставку я могу ответить. Это случается редко», — негромко произнёс Игорь Иванюк за несколько минут до открытия. Не то чтобы он раньше за свои работы не отвечал. Но видно, что здесь возникло что-то для него очень важное. Изменилась степень ответственности.
«А люди здесь есть, — кивнул Иванюк на вывешенные картины. — Архитектура…»
Да, без людей архитектура появиться не могла. Но то, что мы видим на картинах нового цикла, не совсем архитектура. Это призрачные, но могучие сооружения — отблески то ли будущего, то ли прошлого. Они не сильно отличаются от скал, неба, воды… Это тоже стихия — красивая и немного пугающая своим величием. Даже не совсем понятно, Земля ли это. Не столь важно, где это. Там, где нас нет. Воображению не нужно топливо, чтобы отправиться в космос или в другие времена. Точнее, топливо должно быть совсем другого рода.
Выставка называется как всем известная песня — «Дом восходящего солнца» (House Of The Rising Sun). «Есть в Новом Орлеане один дом, // Известный как «Восходящее солнце». // Он погубил многих несчастных парней. // Бог ты мой, я и сам такой пропащий...»
«Дом восходящего солнца» неожиданно возвращает меня в реальность, — говорит Илья Сёмин. — Почти «романтическую», «блатную», «шансонную»… почти нашу, гибридную…»
Игорь Иванюк. Выставка «Дом восходящего солнца».
Вряд ли Игорь Иванюк думал о блатной романтике, когда выбирал название. Необязательно двигаться в сторону Нового Орлеана. В конце концов, народная песня «Дом восходящего солнца» тоже менялась. Первоначально под «Восходящим солнцем» имелся в виду то ли притон, который содержала некая мадам с говорящей фамилией Дю Салей Леван, то ли казённый дом – женская тюрьма…
Песня звучала от имени падшей женщины. Но в 60-е годы в самой известной версии группы The Animals всё уже было по-другому. Хотя какая-то обречённость и отчаяние остались. Песня о пропащей душе.
Однако у Игоря Иванюка в картинах есть высокие обрывы, но нет надрыва. Его нет ни на полотнах, ни в тех немногих словах, которые он по поводу своих картин произносит. «Мне нравится золото молчания, - сказал он на открытии. – Думаю, что этой выставкой я многое сказал». Из динамиков тем временем тихо доносилась песня House Of The Rising Sun.
На новых картинах Игоря Иванюка солнце ещё не погасло, а люди уже исчезли. Сносить старое и строить новое уже некому. Некому даже любоваться красотой. И это превращает искусство совсем уж в бескорыстное, чистое. Но остаётся ещё художник, который с удивлением всё это запечатлел. Услышал, уловил и, главное, увидел эхо и нарисовал его много раз. Если можно нарисовать журчание ручья, то почему бы не нарисовать эхо?
Там, где люди, много суеты. Люди часто изображают из себя что-то и кого-то. Борются за место под солнцем. А потом умирают. Солнце же остаётся и по-прежнему восходит и заходит, восходит и заходит.
Все притоны и все тюрьмы – это что-то приземлённое, прибитое к земле. Но есть дома, которые стремятся ввысь, к солнцу. Они не рукотворные. К ним, конечно, люди могли приложить руки, но больше сделало время.
У каждого дома восходящего солнца имеется своя тень.
Каждая исчезнувшая цивилизация оставляет за собой след.
На открытии Илья Сёмин сказал, что «у Игоря Иванюка был выбор: либо быть в реальности, либо не быть. И Иванюк отказался от реальности».
От объективной реальности Иванюк, может быть, и отказался, но существует ещё и реальность субъективная, в том числе сны и фантазии. От них отказаться сложнее.
Чтобы оперативнее следить за самыми важными новостями, подписывайтесь на наши группы «ВКонтакте», в «Телеграме» и «Фейсбуке».