Работа в куклы

Взрослые редко приходят в Театр кукол, если только не работают воспитателями в детском саду или учителями начальных классов. Как-то не принято серьезно относиться к этому виду искусства. Но, попав на спектакль, впервые за много-много лет, просто поражаешься богатству впечатлений, которое создает работа мастеров-кукольников.

На спектакль мне довелось попасть случайно – была договоренность о встрече с Евгением Бондаренко, актером и художником-постановщиком, которому 17 марта было присвоено звание «Заслуженный артист России».

Заходя в зал, я не ожидала иных эмоций, кроме ностальгии и умиления. Но все оказалось куда серьезнее – совсем как трех-четырехлетние соседи по скамейке, я не могла оторваться от сцены в течение целого часа, заворожено следя за происходящим.

Один из творцов поразившего меня чуда Евгений Бондаренко связан с куклами практически всю жизнь. После окончания Харьковского института искусств им. Котляровского он работал в Харькове, в Кургане, в Мытищах в Москве, в Финляндии. Дважды был лауреатом премии «Золотая маска».

- Сколько времени Вы работаете в Пскове?

- Три года.

- Сравнительно недолго…

- Да. Но для театра это большой срок. Когда зарождается новый театр, он должен пережить шесть лет: это момент рождения, становления, взросление и потом упадок. Так что мы еще на взлете.

- Этот цикл единичен или он повторяется?

- Конечно, это волнообразный процесс, он касается всех театров, и драматических и кукольных. Поскольку я имел возможность работать в разных театрах, я знаю, что эту теорию нельзя опровергнуть, она жизненна.

- Состояние театра во многом зависит и от состава творческого коллектива, так?

- Конечно. Актеры тоже растут, стареют. Коллектив меняется, кто-то уходит, приходят новые люди. Ничто не стоит на месте. Многое зависит от индивидуальностей. И от идеи – она ведь недолговечна. Идея «СССР» 70 лет прожила с хвостиком. В театре с этим легче, там идеи еще более зыбкие.

- В каком состоянии Вы застали Псковский театр кукол, когда приехали?

- В состоянии спада. Театр давно жил без режиссера. И ребята работали самостоятельно очень долго. Они купались в своих удачах-неудачах. Не было взгляда со стороны. Но было очень сильное желание сделать новый театр.

Я называю это «скачком» – когда вдруг в театре, в старом коллективе возникает желание сделать что-то новенькое.

- А как Вы появились в Пскове?

- Меня пригласили сначала как актера, а потом я стал главным художником театра. Режиссер был приглашен чуть попозже, Александр Заболотный. Он когда-то начинал свою работу здесь как актер и теперь вернулся. Мы с ним сейчас определяем всю художественную и творческую сторону театра.

- За Вами, насколько я понимаю, художественная часть?

- Весь замысел, от начала до конца. Должность главного художника – это не только сценография, это еще и работа с цехами. Надо же идею практически материализовать на сцене! За мной работа со всеми профессионалами – столярами, малярами, бутафорами, механиками. Даже свет – как подсветить декорацию, чтобы она не казалась грязью на сцене.

- То есть все, кроме актерской игры и текста?

- Примерно так. Но как художник я должен и актеру подсказать, как выгоднее подать себя вместе с куклой. Как эта кукла будет выгоднее смотреться.

- Вы всегда работали с куклами?

- Я с самого начала работал актером только в кукольных театрах. Но художником – а я поставил более 20 спектаклей – я работал и в драматических театрах.

- Есть ли, на Ваш взгляд, отличия кукольного театра от театра драматического, оперного и других?

- Задача в принципе театра – показать мир, в котором мы живем. У нас более выгодная позиция по отношению к драматическому театру – мы работаем на определенного зрителя. Это или дети, или театралы-любители.

Маленькие дети – они лишены клише. Они воспринимают все очень ярко. Но перед ними и труднее, потому что, если неинтересно, они смотреть не будут. Взрослый еще может посмотреть – из вежливости, а дети невежливы. Но они и благодарны! Ребенок, как ангел, который смотрит на все чистыми глазами. И он верит в то, что видит.

Мы сейчас занимаемся не «кукольным театром», а «театром кукол». Потому что театр для нас важнее всего. Поэтому мы приглашаем актеров с высшим образованием, которые многое умеют и как артисты кукловоды, и как актеры. Очень многое ложится на свет, на звук, потому что, если, например, плохое звучание, спектакль потеряет половину своей прелести. Все компоненты очень важны. Когда они все присутствуют в спектакле, я считаю, что спектакль состоялся. Мы очень внимательно следим и за зрителем. Зритель – тоже компонент спектакля. Бывает, что отрепетируем просто гениально, но приходят зрители – меняется акустика, меняется посыл – и спектакль идет уже не так, как задумано.

Драматический актер выходит на сцену – это всегда одно и то же лицо, иногда меняется грим. У нас же каждый день совершенно разные лица. Кукла - это есть наш грим. И наша задача не только оживить куклу – это может каждый ребенок, когда играет с ней, - а именно одухотворить, понять, чего хочет этот характер, как он воспринимает события.

- Евгений Владимирович, Вы разделили два понятия – «кукольный театр» и «театр кукол». В чем Вы видите разницу?

- Кукольный театр – это как самодеятельность. Он может играть в любом месте, ему не важно, какой зритель. Он может допускать некоторые неточности, может иногда играть небрежно. Я это вижу так: говорят - «вот у нас кукольный театр» - и представляют, что там Петрушечка бегает - ля-ля-ля! ля-ля-ля! Я работал во многих театрах, и мы играли не только для детей, но и для взрослых. Наш репертуар мог равняться Московскому Академическому театру. Мы играли «Декамерон» Боккаччо, «Шинель» Гоголя, «Двенадцать» Блока. У нас были и поэтические, и драматические, и гротескные спектакли.

Я очень серьезно отношусь к этому виду искусства. Здесь мало того, что нужно уметь петь, разговаривать, играть на музыкальных инструментах, надо еще владеть куклой – потому что кукла – это тоже музыкальный инструмент.

- В Пскове у Театра кукол были спектакли для взрослых?

- Да, когда режиссером был Александр Веселов, он ставил спектакль по Мусоргскому. Правда, я видел этот спектакль в записи. Там использовались многие кукольные системы, в том числе теневой спектакль.

- В будущем Театр кукол планирует новые серьезные спектакли?

- Конечно, но все планы я раскрывать не буду. Единственное, что могу сказать – должен скоро появиться спектакль по Довлатову. Это неизвестная пьеса, он посылал ее в несколько театров страны, и у нас она случайно осталась. Недавно перебирали бумаги и нашли. Я уже говорил как-то, что мы хотели сделать спектакль «Петрушка и Пушкин». Возможно, его мы тоже поставим. Кроме того, планируем серьезную работу для взрослых.

- Мне показалось во время спектакля, что в игре актеров было что-то скоморошье?

- Это просто подача. Когда подача звука идет на большое расстояние, появляется элемент ярморочности. Но он здесь не обязателен. На выездах – да, иначе нельзя, чтоб слышно было. А в театре – нет. Тем более, что и костюмы были не скоморошьи. Костюм очень большое значение имеет. Это были платья не с русским орнаментом, а с как бы русским орнаментом. Чуть-чуть авангардное. Мы не делали чисто русское. Нам это не важно. Сказки – они интернациональны. Если рассказать финнам сказку «Колобок», они скажут, что это финская народная сказка.

- Евгений Владимирович, Вы говорили, что идеи недолговечны. Какая живет в театре сейчас?

- Идея? Сейчас у нас идея возвращения русских традиций – ширмовых спектаклей, спектаклей для детей. Но, конечно, в авангардном звучании, потому что у нас теперь больше опыта, нам есть на что опереться. Мы, как в «Могучей кучке», пытаемся знакомить детей и взрослых с культурой своего и других народов. Мы еще к этому только подходим. У нас есть спектакль «Сестрица Аленушка и братец Иванушка», где актеры исполняют песни Псковской губернии. Это очень важно - сохранение традиций и их развитие (как в «Теремке»). Это наша задача.

- Чего вы ждете от будущего?

- Хочется ждать только светлого. Театр он такое дело: сегодня есть, завтра может и потухнуть, потом опять возродиться. Я оптимистично настроен. Хотелось бы только, чтобы здание стало более театральным. Мы не можем его заменить, но можем хотя бы указательные знаки повесить, подъезды устроить, расчистить дороги, убрать стройку. Пока мы находимся как у мусорного бака. Вот недостроенный «Интурист», и рядом мы, такие же недостроенные. Это ощущение новостройки меня давно не покидает.

21 марта этого года в России впервые отмечался Международный день кукольника, ранее мы знали только 27 марта - Международный день театра. Возможно, это станет началом нового периода жизни Театра кукол, более серьезного и внимательного отношения к нему, чего искренне желает Евгений Бондаренко.

Перед юбилеем, Театр кукол хотел устроить в Пскове международный фестиваль театров кукол. За рубежом подобные фестивали – это значимые и масштабные события. «Мы хотели приготовить подарок для города», - говорит Евгений Бондаренко, - «чтобы радовались не только взрослые – они всегда «радуются», по любому поводу, - но и дети, и их мамы. Когда празднуют взрослые, они напиваются, устраивают гулянки, все, что угодно. А дети оказываются не у дел. Или их в лагеря отправляют с глаз подальше, или с ними занимаются мамы. Вот мы и хотели для них устроить праздник. В результате, нас записали в план мероприятий, а денег, сами понимаете, нам не дали».

Все же надежда есть. Евгений Владимирович пошутил: «Вдруг, когда Псков устанет быть столицей библиотекарского искусства, он захочет стать еще и фестивальной столицей!»

Беседовала Светлана ПРОКОПЬЕВА.
Фото: Игорь Соловьев