Скульптор Сергей Биджамов: «Эти ребята поступили с нами как с провинциальным городом, – не спрашивая нас»

Небольшая каменная постройка, скрытая в глубине двора, железная дверь, звонок. В ответ на звонок – яростный лай собаки. А казалось бы – мастерская, творческая лаборатория. Что они там, сокровища прячут?

Оказалось, что так и есть – сокровищ в мастерской полно. Все стены заставлены маленькими фигурками, моделями и проектами. Скульптор Сергей Биджамов, хозяин всего этого великолепия, обводит рукой свои богатства: «Все, что вы видите на полках, было предназначено для улиц и скверов города».

Сергей Османбекович пребывал в расстроенных чувствах – всенародное 1100-летнее гулянье почти прикончило его мастерскую. И наш разговор, задуманный как мирная беседа о прелестях творческой судьбы, плавно скатился к вечной и болезненной теме – каково художнику в «провинции». Почему хорошо и интересно жить в большом городе и тоскливо в маленьком. Почему все «здоровые молодые творческие силы» стараются сбежать туда, где сосредоточено не меньше миллиона населения. И когда же это, в конце концов, кончится.

В глушь, в Псков

Сергей Биджамов – скульптор-монументалист, первый в Пскове. Попал он сюда, как и многие специалисты, по распределению, после защиты в 1984 г. диплома в Мухинском художественном училище. Через пару лет «распределилась» сюда и его жена Надежда Крутцова, художник.

Еще до защиты диплома, зимой, Сергей Биджамов приехал посмотреть, что это за город, Псков. «Мне понравилось расположение города: то, что здесь рядом три границы. Древний город с памятниками архитектуры, компактный. В то время он был очень ухоженный, буквально вылизанный город, надо отдать должное тем властям», - рассказывает он. Воодушевили творческие перспективы – в Пскове только-только открылся Союз художников, работы – непочатый край.

В 1986-87 годах город привлек новообретенных специалистов, уже доказавших свое мастерство серией памятных досок, к составлению плана декоративно-архитектурного убранства города. А те, в свою очередь, подали идею создания скульптурной мастерской, которая могла бы этот план реализовать: «Я убеждал власти, что необходимо сделать такую мастерскую, чтобы она создавала качественные вещи, пусть немного, но высокохудожественные». Без мастерской пошли бы лепить, кто во что горазд, без единого стиля, и «мы бы еще раз доказали, что мы – глубокая периферия».

Периферийность, провинциальность – злейшие враги Сергея Биджамова как мастера и человека хорошего вкуса, – так мне показалось. Но в то же время, о Пскове он говорит «мы».

Провинциальность – не географическое, а психологическое понятие. Это то, что в головах. Узость, косность и самодурство. Которым никакое самоуправление и демократия не помеха.

Перестроились

В смутное время начала 1990-х мастерская, не успев возникнуть, могла тут же и исчезнуть. Строительство началось в 1991-м и остановилось в 1992-м, когда кроме голых стен и крыши еще ничего не было готово. Мастерскую достроили, пусть и приходилось вкладывать собственные средства. «Этого помещения у города могло и не быть, - рассказывает Сергей Османбекович, - если бы вовремя я не «принес» его сам, своими руками в КУМИ. Я принес и сказал: ребята, зарегистрируйте, – вот там «незавершенка», иначе ее «унесут». «Унесли» же Дом пионеров!»

Так организовалось МУП «Экспериментальная скульптурная мастерская», где для нужд города можно было проектировать и создавать, в том числе из бронзы, памятные доски, скульптурные композиции и прочее. При наличии хорошей базы художника ничто не ограничивает, кроме таланта и воображения.

В 1994 году в студии стали лить колокола, восстановив секреты псковских мастеров. Сергей Биджамов с гордостью говорит, что в древнем Пскове лили колоколов больше, чем во всей остальной Руси, – и это при отсутствии здесь источников сырья! Могли бы и сегодня обеспечивать колоколами весь северо-запад.

- Псковские колокола славились своим звоном, они звучали дольше, чем канонический колокол. Нас тогда упрекали, что мы не можем выдержать точную ноту. Но то, что сейчас колоколу искусственно навязывают звук– протачивают шейки, языки – это неверный подход. Потому что раньше колокола отливали и вывешивали на колокольных рынках. А уж сам звонарь ходил и выбирал тональность, которая ему нужна. В том-то и прелесть была, что каждый звонарь звонил по-своему.

Около 10 лет, от создания мастерской и до нынешнего момента, скульптор Сергей Биджамов и художник Надежда Крутцова не бедствовали, даже при отсутствии муниципальных заказов. Будучи известными в художественных кругах, они находили работу в других городах – Санкт-Петербурге, Москве.

Но даже сделанная для других регионов, работа скульптора Биджамова оставляет добрую память – пусть не о нем лично, а о псковских мастерах, чем и гордится художник. В его мастерской были созданы два огромных иконостаса для первого восстановленного храма Волгограда. Во время последних праздников Сергей Османбекович встретился в храме Александра Невского с волгоградской делегацией: «Мы стояли с батюшкой, и эти ребята подошли, разговорились. Они говорят: а вы знаете, что нам псковские художники сделали иконостасы? Я был счастлив. Конечно, я не выдал, кто были эти художники!»

Отечество и пророки

А в Пскове работать сложнее. Не сошлись мастера во взглядах на город с некоторыми руководителями городской администрации, не будем уж в праздничный год тыкать пальцем. Г-н Биджамов искренне возмущен: «Есть чиновники, которым мы просто не нравимся. Но мы – специалисты, мы приехали сюда не для того, чтобы видеть город глазами чиновников, а наоборот, рассказать, показать и сделать, как он должен выглядеть!»

То биджамовское, что можно сейчас увидеть в городе, – это или проекты, что были реализованы до перестройки, или те, что были подарены скульптором псковичам – несколько памятных досок, проект памятника освобождению Новосокольников, где воевал и погиб в Великую Отечественную дед Сергея. Из 14 отлитых колоколов семь мастерская подарила псковским приходам.

Новые скульптурные композиции Биджамову в Пскове поставить не удается. Несмотря на то, что в городе памятников – новых и самобытных – как бы помягче-то сказать… немного. Жадная до искусства молодежь заласкивает лысую голову Сибелиуса, за неимением кого другого.

Между тем, полки скульптурной мастерской, созданной ради украшения города, полны. Идеи рождаются постоянно. Родилась, например, такая: поставить памятник псковским зодчим: «Во всей России – на 1/6 части суши – нет ни одного памятника, посвященного зодчеству! И мы предложили такую идею. Но, к сожалению, то место, которое мы выбирали, заняла «богиня МТС» (по мнению Сергея Османбековича, вокруг головы клыковской Ольги не нимб, а антенна – прим. авт). Что мы можем предложить туристам – только исторические памятники архитектуры – на современное нечего смотреть!»

Среди прочего на полках замечаю проект памятника знаменитому псковичу, русскому дипломату XVII века, Ордин-Нащокину:

- Неужели и Афанасий Лаврентьевич оказался никому не нужен?

- Центробанк был готов платить за него, но администрация создала комитет… и банк отказался от этой затеи, потому что надо было бы отдать деньги сначала в этот комитет, а там уже под вопросом, заплатили бы нам или нет.

Дареные кони и их зубы

С 2000 года в мастерскую полетели официальные запросы: что-вы-сделаете-для-родного-города, каковы-ваши-планы-на-1100-летие? Планы были подробно расписаны, предложения внесены и даже приняты.

С сентября 2001-го мастерская работала исключительно над проектами к юбилею. Был, в частности, разработан проект реконструкции фонтана около гостиницы «Рижская», несколько въездных знаков, отражающих историю города. И то и другое одобрил градостроительный совет. Но фонтан загородили памятником Ольге работы Зураба Церетели, а на въездах в город поставили по три копья с вывеской. Остался невостребован и памятник князю Довмонту.

Псковские скульпторы, как и скульпторы всей страны, ждали объявления конкурса на памятник княгине Ольге: «Потому что княгиня Ольга – настолько значимая фигура в нынешней, уже будущей России! Даже друзья в Питере мне говорили: если что – ты свистни, вы в Пскове, наверное, раньше узнаете, когда объявят. Но когда все сроки вышли и сказали, что, оказывается, «два великих скульптора дарят свои произведения», мы поняли, что деньги из кассы ушли.

- Вы предполагаете, что подарки были сделаны за счет федерального бюджета?

- Конечно! Однозначно! Весь художественный бомонд знает, откуда берутся деньги у этих ребят (Клыкова и Церетели – прим. авт.). Жаль, конечно, что много проектов не получили своей реализации. Мы, работая здесь и зная нужды города, лучше представляем, какие акценты и на каких точках надо поставить, чтобы это было эффективнее, значимее, красивее.

Подаренные городу памятники, по мнению профессионала Сергея Биджамова, отнюдь не есть вершина скульптурного мастерства, найти на их место что-либо лучшее не составило бы особых усилий: «Только живя в этом городе, можно чувствовать его среду, чувствовать его масштабы, объемы. Обидно, что эти ребята поступили с нами как с провинциальным городом, – не спрашивая нас. Здесь тот случай, когда известная пословица не уместна. Может, надо было обсудить этот вопрос с общественностью?»

Поиграли и бросили?

Юбилей нанес ущерб не только авторскому самолюбию, но и бюджету скульптора. Заказанные и разработанные проекты остались не оплачены.

«На самом деле, - объясняет Сергей Османбекович, - общаясь с другими городами или фирмами, мы всегда заключаем договор на полный объем работ, в том числе и проектирование. Здесь мы сделали исключение: ну ладно, нет у вас денег, мы сделаем сначала проект. И они нас торопили – давайте быстрее, мы хотим включить стоимость проектов в план, чтобы нам выделили деньги. Вроде логично?

И мы тоже «клюнули» на это, как дураки».

Стоимость выполненных работ – полмиллиона рублей. Вместо которых – долги по налогам и коммунальным платежам. По окончании праздника мастерская оказалась практически разорена – и это при соседстве 300-летия огромного Санкт-Петербурга, где работы было очень много.

Более того, по окончании торжеств власти приняли решение ликвидировать муниципальную скульптурную мастерскую.

- Мы постоянно вкладывали свои средства в развитие мастерской, и мы не думали, что настанет день, когда городская власть начнет ее делить. Конечно, выгодно – они автоматом получают готовое, завершенное помещение! Оно же муниципальное!

- А вы как же?

- А мы пока висим в воздухе! Сейчас мы наконец-то утвердились как некоммерческая организация – как АНО «Монументальная скульптурная студия» - и зарегистрировались по этому адресу. Но теперь дело за городской Думой – решит ли она отдать это помещение нам? Она имеет право или продать его по остаточной стоимости, или отдать в безвозмездное пользование, или акционироваться вместе с нами.

Бедовые люди

На мой вопрос, в чем же, по его мнению, корень всех бед, Сергей отвечает эмоционально. Цитировать не возьмусь. Суть его красноречивых высказываний сводится к следующему: без здоровой конкуренции, как в искусстве, так и в политике, любой город обречен на медленное загнивание, что и происходит с Псковом. Все дело в чиновничестве, в бюрократическом подходе к городу, когда цена памятников измеряется только деньгами, а качество значения не имеет. Дорого, значит, не заплатим. Бесплатно – берем! В дар – можно не ценить.

Об этом говорит судьба работ Сергея Биджамова. Памятник Леону Поземскому на месте его расстрела в Кеби украден в 2000 г. Мемориальную доску В. И. Ленину на вокзале выкорчевали из стены во время ремонта и восстановили только после большого скандала. Памятную доску заслуженному архитектору России Петру Семеновичу Бутенко, который 50 лет проработал в Пскове, установленную на Октябрьском, 16, – мастерская подарила ее городу – залили краской вместе с фасадом.

Как это воспринимает художник? Да вот что-то нервничает: «Это, как ты родил ребенка, отпустил его гулять по городу, он пошел, а ему ухо оторвали. Тебе обидно? Тебе не должно быть обидно – потому что завтра второе оторвут!»

В этом-то и беда провинции – «детям» художников здесь «отрывают уши». На деле творчество оказывается в руках чиновников, которые «придерживают» проекты и отдают муниципальные заказы «своим» конторам. Как говорит г-н Биджамов, эти чиновники из года в год «обкрадывают граждан города». Что верно, то верно, граждане города о проектах и предложениях каких-либо памятников даже и не слышат (а если слышат – радуются как дети, часовню у вокзала несколько месяцев обсуждали!).

- Сергей Османбекович, Вас не пытались переманить в другой город?

- Пытались, и не раз. Но мы хотим сюда привлечь заказы. Я чувствую, что я справлюсь. Я еще мог сомневаться в себе, когда не было базы. А когда я создал эту базу, я надежно закрепил свой тыл, в том плане, что здесь я могу сделать все. Надо будет «Буран» сделать – сделаем «Буран» на этой базе!

Судьба мастерской теперь переходит в руки городской Думы, которую с нетерпением ждут в гости – чтобы хоть посмотрели на то, над чем решать будут.

Мастер может и хочет работать для города, в котором живет.

Что скажет на это город?

Светлана ПРОКОПЬЕВА.