Первое оскорбление Общественной палаты

Александр Аузан: «У людей, которые плохо знают историю и плохо понимают политический процесс, есть примитивное представление о том, что революции делаются западными деньгами через некоммерческие организации»

Владимир Путин потребовал в течение пяти дней представить ему полный список поправок к  рассматриваемому законопроекту о внесении изменений в законы «Об общественных объединениях» и «О некоммерческих организациях», которые будут затем направлены в Госдуму. Законопроект уже был принят в первом чтении в конце ноября, что вызвало бурное обсуждение.

Президентские поправки,  как предполагается, должны быть основаны на рекомендациях Совета Европы, который выставил ряд замечаний. Второе чтение планировалось провести в пятницу, 9 декабря, однако оно было отложено на неделю по просьбе членов Общественной палаты.

Свое мнение «Полит.ру» высказал заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики МГУ, общественный деятель, один из инициаторов движения за защиту прав потребителей, член Совета при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, президент Института национального проекта «Общественный договор» Александр Аузан. Он вполне точно предсказал  результаты первого чтения, реакцию Общественной палаты и президента.

- В чем, по-вашему, опасность этого закона? И, если попытаться проанализировать, в чем может быть интерес и выгода или невыгода государства?

- Давайте проанализируем. Я обращаю ваше внимание, что из правительственных ведомств отрицательную позицию по этому закону занимает Министерство экономического развития и торговли. Иными словами, этот закон плох для реальных экономических результатов развития страны, потому что те господа депутаты, которые придумали, что гражданское общество  - это финтифлюшка такая, сильно заблуждаются. Это довольно значимый фактор производства внутреннего валового продукта в стране, создания услуг для населения, новых процедур, новых социальных технологий. Министр экономического развития и торговли и его команда это понимают отчетливо. Поэтому, во-первых, этот закон плох для социально-экономического развития страны.

Во-вторых, это закон, который представляет собой сильное политическое заблуждение. Я напомню, что идея такого закона возникла весной этого года после серии «цветных» революций. Это был шок в головах власти после неожиданных революций в Грузии, а потом и на Украине, в Киргизии. У людей, которые плохо знают историю и плохо понимают политический процесс, есть примитивное представление о том, что революции делаются западными деньгами через некоммерческие организации. Мы думаем, что люди, которые так полагают, наверное, считают, что большевистская революция в России произошла потому, что Кайзер деньги дал, а Великая французская революция произошла потому, что Орлеанская династия деньги давала на интриги. С таким уровнем понимания исторического процесса возникла идея, что, во-первых, в России есть опасность революции, во-вторых, ее легко предотвратить. Нужно ударить по фондам и по некоммерческим организациям.

Хочу заметить, что президент в таком заблуждении замечен не был, потому что в июле этого года, когда мы встречались с президентом, ему небезызвестный политолог Сергей Марков изложил ровно эту конструкцию, на что президент сказал замечательные слова, которые я с удовольствием цитирую: «Я не знаю, какая была главная движущая сила «оранжевой революции» на Украине, не знаю, были ли там западные деньги, но давайте скажем честно: главной причиной революции было то, что режим прогнил и цеплялся за власть. А там, где власть стоит твердо и пользуется доверием населения, аналогичные способы неэффективны». Так что уже летом 2005 года президент имел более адекватное представление о политическом процессе и о том, как он происходит.

- Но ведь очень многие СМИ выводят появление этого законопроекта из слов президента, касающихся запрета финансирования политической деятельности различных организаций из-за рубежа…

- А я вам привожу другие слова президента, прямо сказанные про связь некоммерческих организаций, западных денег и революций, которые были сказаны в ответ на тезис Сергея Александровича Маркова.

Я хочу вернуться к тезису президента про западные деньги для политических целей. Вообще президент, с точки зрения закона, прав. Нельзя финансировать российские политические партии западными деньгами даже окольным путем. Но я не понимаю, для чего нужен специальный законопроект. Это запрещено российским законом. Целевое использование средств налоговая инспекция всегда вправе проверить, прокуратура вправе пресечь незаконные действия, а суд вправе лишить организацию регистрации, если она нарушает устав и нарушает закон. Ну и что еще нужно?

Поэтому я утверждаю, что вообще 95% того, что содержится в представленном законе, уже есть в действующем законодательстве, и делаю вывод, что чиновники не умеют пользоваться действующим законодательством и не смогут пользоваться новым. Приведите хоть один реальный пример, как прокуратура, специальные службы вскрыли процесс финансирования западными деньгами российских политических партий, а потом, может быть, им не хватило законов, чтобы это пресечь. Тогда да, тогда нужно принимать какие-то дополнительные законы. Поэтому я считаю, что еще один немаловажный недостаток этого законопроекта – что не понятно, зачем он делается. Пресечение такого рода незаконной деятельности полностью заложено в действующем законодательстве.

- На встрече с президентом в июле этого года Вы предлагали свои механизмы по развитию гражданского общества. Они вступают в какой-то конфликт с тезисами президента, которые были высказаны на этой встрече? И какова их судьба?

- Я бы сказал так, что из трех вещей, которые были нами предложены, президент несомненно приветствовал две. Первая касается государственных грантовых фондов, независимых от правительства, от власти, для финансирования некоммерческой деятельности. И второе – то, что касается новых способов организации налогообложения частных фондов. Некоторые сомнения у президента вызвал вопрос по поводу разбюрократизации регулирования некоммерческого сектора, потому что я предлагал простую вещь: осуществить такую же дебюрократизацию, которая была сделана для коммерческого сектора. При этом президент отреагировал осторожно. Он сказал: «Наверное, есть что разбюрократизировать, я не знаю достаточно хорошо ситуацию в этом секторе, но есть такая проблема – иностранные деньги на острые политические цели.»

Поэтому в целом была не только положительная реакция президента, но и было поручение президента о том, что правительство должно сформировать вместе с нами рабочую группу, которая эти вопросы должна подготовить и предложить. Но эта рабочая группа, к сожалению, до сих пор не сформирована. Она формируется, и было поручение по ускорению ее формирования 20 ноября, но мне - члену этой рабочей группы со стороны совета - ничего не известно о том, чтобы она начала работать.

- Возвращаясь к законопроекту об НКО, как вы думаете, каковы его дальнейшие шансы?

- Руководство Государственной Думы проявило недальновидное упрямство по вопросу этого закона. Почему недальновидное упрямство? Этот закон не стоял в графике законопроектных работ, он не является срочным законом, который сопровождается президентским поручением.

И это несмотря на то, что было два очень понятных обращения не только от Уполномоченного по правам человека, но и от 21 члена Общественной палаты с просьбой отложить чтение, для того чтобы Палата могла рассмотреть этот законопроект. А между прочим, Федеральный закон об Общественной палате действует. Он действует с 1 июля. Нет палаты, она недоформирована, но законопроект, подобный этому, точно подлежит рассмотрению Общественной палатой. Поэтому невинная просьба членов палаты: ну куда вы гоните коней, отложите, и в январе палата первоочередным образом рассмотрит этот законопроект – не была услышана руководством Госдумы.

Я поздравляю господина спикера: теперь ему придется работать с палатой, которую он оскорбил с самого начала. Потому что ему следовало бы, по крайней мере, публично выступить и пояснить, где у нас горит дом до такой степени, что этот закон должен сегодня пройти в первом чтении, а в декабре идти во втором и третьем. А это всего лишь первый случай взаимодействия по невинному вопросу. 

Что касается наших действий, то мы будем добиваться от президента снятия законопроекта. Тем более, я напоминаю, что в июне 2006 года президенту принимать саммит Большой восьмерки в Санкт-Петербурге, а реакция гражданских обществ и средств массовой информации стран Большой восьмерки на этот законопроект вполне однозначна.

- Западные организации уже заявили, что с принятием этого законопроекта многим из них придется свернуть свою  деятельность…

- И не только. Я хочу обратить внимание, что и задачам внешней политики в странах СНГ этот законопроект тоже противоречит, потому что одновременно Государственная Дума принимает решение о направлении бюджетных средств на поддержку некоммерческих организаций за рубежом и готовится рассмотреть ограничения для своих некоммерческих организаций. Она не ожидает ответных мер от стран, окружающих Россию? Если Россия «привинчивает» свои организации под предлогом, что они получают деньги от других стран, и при этом выделяет деньги на некоммерческие организации в зарубежье, то я думаю, что реакция будет соответствующей.

- Вы предлагали независимые государственные грантовые фонды, а недавно Володин заявил о том, что государство будет финансировать некоторые общественные организации. Это попытка прикормить ручные НКО?

- Володин выражает позицию, видимо, фракции «Единой России». На самом деле, Министерство финансов готовило выделение 500 миллионов рублей, насколько я знаю, независимо от фракции «Единой России». Я не очень понимаю, как будут администрироваться эти деньги, потому что было сказано, что выделенными деньгами будет распоряжаться Администрация Президента. Возможно, это несколько неожиданно, это не то, что мы имели в виду, хотя министр финансов участвует в формировании той рабочей группы, о которой я уже говорил.  Министерство финансов является ответственным перед председателем правительства за работу этой группы. Другое дело, что механизмы, связанные с государственными фондами, еще не созданы. Их нужно обсудить, их нужно формировать, и, скорее всего, понадобятся законопроектные предложения.

А прикормку ручных организаций делают, так или иначе. И, заметьте, им для этого не требуется никаких ни законов, ни фондов, они как-то находят способы прикармливать ручные организации. Поэтому законы и фонды нужны как раз для того, чтобы решались несколько более широкие задачи, чем прикормка ручных организаций.

Беседовала Юлия Фабрицкая, Полит.ру.