Знак времени

Памятник жертвам политических репрессий в Пскове растворяется в контурах памятного знака

Неизвестно, сколько еще лет могли ждать члены Псковского отделения общества «Мемориал» и другие репрессированные увековечения памяти жертв политических репрессий. Восемнадцать лет ждали. В год 70-летия Большого террора, совпавший с годом очередных выборов в Государственную Думу, процесс неожиданно пошел. Дети репрессированных почти поверили, что он пошел именно в том направлении, с которого они не сворачивали все эти восемнадцать лет.

Год назад, 30 октября 2006 года, в День памяти жертв политических репрессий в Пскове можно было поклониться только деревянному кресту у храма Александра Невского. Фото: Глеб Костин

Каждое 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, со всех трибун, на которые их допускали (а допускали далеко не на все), они говорили, что Пскову нужен памятник [ 1 ]. Не памятный знак, который не может передать всей глубины трагедии, а именно памятник – мемориал, где были бы увековечены имена всех невинно репрессированных.

Интересно, что изменилось в воздухе с 14 сентября 2007 года? С того дня, когда депутаты Псковской городской Думы «почти единогласно» утвердили предложения по установке закладного камня на месте будущего памятника в сквере у Мироносицкого кладбища [ 2 ]? Памятник, подчеркнем еще раз, то есть «произведение искусства, созданное для увековечения памяти об определенных событиях и людях», фигурировал в документах 6-й очередной сессии гордумы. И все-таки что-то изменилось.

В сообщениях о заседании организационного комитета по увековечению памяти жертв политических репрессий, которое состоялось 3 октября 2007 года в Псковской гордуме, памятник уже не упоминается. Там обсуждали надпись на «закладном камне», на «памятном знаке». Авторы 18-летней инициативы хорошо понимают, чем может обернуться такое половинчатое решение.

Юрий Дзева предложил написать (как уже обсуждалось ранее), что «на этом месте будет установлен памятник жертвам политических репрессий». Ему возразили, что, во-первых, надпись о том, что памятник будет возведен, не гарантирует, что он действительно будет возведен. И привели в пример надпись на известном камне на площади Победы в Пскове, свидетельствующую о скором появлении памятника партизанам, который так и не появился.

Но даже если памятник появится, то до этого момента может пройти около трех лет (так предположили члены оргкомитета, очевидно, вспомнив, что «обещанного три года ждут») и, следовательно, памятный знак сам по себе станет «местом, куда смогут приходить люди». Посему, предположили члены оргкомитета, лучше ограничиться простой надписью «на все времена»: «Памяти жертв политических репрессий 1920-50-х годов». Ниже будет приписано: «Установлен 30 октября 2007 года».

Так, оказывается, памятника никто не гарантирует? Хоть что ты на нем напиши и хоть что ты «до лучших времен» на его месте поставь? И при этом благоустройство в сквере у Мироносицкого кладбища предлагается провести «по минимуму». Временно ведь всё.

Буквально на следующий день, 4 октября 2007 года, вопрос о закладном камне (он же пока – памятный знак) и благоустройстве территории был рассмотрен на совете администрации города Пскова. Там о памятном знаке говорили, как о факте, которым он и будет оставаться, как минимум, на протяжении еще трех лет. Как раз следующая предвыборная кампания подоспеет.

В текущую «кампанию» даже на совете администрации не обошлось без дискуссии – почти политической. Пока начальник Управления генерального заказчика Святослав Пидуст докладывал сугубо по хозяйству: о том, что есть «дорогой» вариант благоустройства (в 267 тыс. рублей), а есть более «бюджетный» – в 110 тыс. рублей, его прервал первый вице-мэр Пскова Валентин Иванов. И весьма язвительно спросил: «А вы знакомы с мнением жителей? Где, вы считаете, надо этот знак установить?» Возможно, Валентин Николаевич был не в курсе, что считать (во всяком случае, господину Пидусту) уже поздно: на месте у Мироносицкого кладбища настаивали члены общества «Мемориал» (имея в виду, прежде всего, воплощение в жизнь проекта со стеной памяти, на которой будут выбиты имена более чем восьми тысяч псковских жертв политических репрессий). С ними согласились даже члены организационного комитета. В конце концов, решение было утверждено городской Думой. Теперь оказалось, что заинтересованные стороны «не знакомы с мнением жителей». Святослав Пидуст сделал попытку пресечь дискуссию: «Я, знаете, не политик. Я исполняю принятое решение». «Жаль», - неожиданно ответил первый вице-мэр своему подчиненному.

Через некоторое время «свои пять копеек» в тему внес и мэр Пскова Михаил Хоронен, ознакомивший участников совета с результатами социологического опроса псковичей: «Население думает по-другому. Идею установки памятника поддержали 71% опрошенных. Но 40% за то, чтобы памятный знак был установлен в сквере Павших борцов, 20% – у Мироносицкого кладбища, и 19% – у храма Вознесения».

Начальник городского управления культуры Феда Тесленко и первый заместитель главы города Иван Цецерский в два голоса принялись напоминать, что сквер у Мироносицкого кладбища – это пожелание членов общества «Мемориал», детей репрессированных граждан, а в Сквере павших борцов обустроить мемориал невозможно – и политически (как раз революция и привела к репрессиям), и технически – места для нового мемориала там нет. «К тому же община церкви Жен Мироносиц возьмет на себя уход за этим памятным местом», – добавил почти экономическое соображение господин Цецерский. Мэр пошел на попятный: «Да и у меня итоги опроса вызвали, мягко говоря, недоумение».

Еще некоторое время Михаил Хоронен интересовался надписью на закладном камне.

«Это будет очень тактичный текст: «Памяти жертв политических репрессий 1920-1950-х годов». Были неоднозначные мнения. «Мемориал» считает – надо было отразить в надписи, что здесь должен быть установлен памятник. Но родственники и сейчас должны иметь место, куда можно прийти и поклониться», – тон Феды Дементьевны был не менее тактичен, чем возможная надпись на закладном камне. Мэра вдруг взволновала точность дат – обоснованы ли они юридически и научны ли? В целом, решили, что, по крайней мере, общеприняты. Да и не на века же. Как всех обнадежила (опять же очень тактично) госпожа Тесленко: «Если честно, это еще не памятник…» Совет городской администрации одобрил «минимальное» благоустройство, памятный знак и то, что памятника еще три года ждать.

Единственное моральное оправдание для тех, кто намеревается воплотить в жизнь памятный знак вместо закладного камня будущего памятника, – это то, что дело сдвинулось с мертвой точки. Мертвая точка – это ничто, пустота, забытье и одиночество в день поминовения своих невинно убиенных родных и близких. А знак – это хоть что-то. Но «хоть что-то» – это у нас, как правило, на века. Поэтому нельзя не понять Юрия Дзеву: «Мы будем пытаться влиять на ситуацию, чем можем. Я не знаю, что изменилось. От идеи памятника и мемориала снова вернулись к памятному знаку. Но, в конце концов, 23 октября состоится еще одно заседание оргкомитета. Да, сейчас пошла хоть какая-то работа. Но вопросы есть по всему, начиная от того – что же это на самом деле: закладной камень будущего памятника или памятный знак, заканчивая надписью на нем. Ведь репрессированные были и в 1970-е годы. Но, может, это и не столь важно, если это будет закладной камень. Я все-таки думаю, что вся работа впереди».

Не дай Бог кому-то думать иначе. Иначе тремя годами ожидания дело не обойдется.

Елена ШИРЯЕВА.

 

1 См.: Ю. Дзева. Мертвая точка // «ПГ», № 43 (312) от 8-14 ноября 2006 г.; К. Минаев. «Поминальный приблизился час» // «ПГ», № 33 (352) от 29 августа – 4 сентября 2007 г.; М. Киселев. Не было бы счастья… // «ПГ», № 35 (354) от 12-18 сентября 2007 г.

2 См. Е. Ширяева. «Кросс знаний» // «ПГ», № 36 (355) от 19-25 сентября 2007 г.