Городу и миру

Российско-эстонское издание книги Юрия Лотмана призвано напомнить, что ни одна страна не должна быть «тюрьмой народов»

14 мая 2008 года в Псковском областном колледже культуры и искусств им. Н. А. Римского-Корсакова прошла презентация книги Юрия Михайловича Лотмана «Пушкин. Статьи и заметки».

Казалось бы, вполне рядовое событие. Можно только порадоваться тому, что, слава Богу, книги всё ещё выходят, что среди океана печатной продукции, ежегодно выплескиваемого на русского читателя, изрядную часть, несмотря ни на что, занимает умная, нужная, неожиданная литература. Что часть этой части всё же доходит и до провинциального читателя благодаря бескорыстной и благородной позиции ряда издательств и помощи благотворителей, финансирующих такие – почти всегда заведомо «труднопродаваемые» – издания.

Однако есть в этой новости и нечто принципиально отличающее её от сотен подобных. Кроме того, издание именно этой книги особенно важно для нашего города.

Итак, в презентации принимали участие Чрезвычайный и Полномочный Посол Эстонии в Российской Федерации Марина Кальюранд, старший консул Псковской канцелярии Генерального консульства Эстонской Республики в Санкт-Петербурге Лео Тынетало, генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино Екатерина Гениева, благодаря содействию которых и стал возможным выход книги в свет.

Не «наш» Лотман

Любить Родину и служить ей можно по-разному. Можно, упиваясь безнаказанностью, поносить чужую славу, ломать памятники, глумиться над беспомощными стариками. Можно, сбившись в стаи, громить магазины, заклеивать стикерами афиши концертов, избивать дипломатов, устраивать провокации перед посольствами, хамить в СМИ, гадить на Интернет-форумах. А потом недоумевать, отчего же тебя (а заодно и весь твой народ) не любят соседи, считая варваром, фашистом, тупым подонком, отчего вдруг граница делается труднопроходимой; отчего таможенник, вместо вопросов о содержимом чемоданов неприязненно спрашивает, что же всё-таки означает полосатая ленточка на автомобильной радиоантенне.

Проявлений такого вот «патриотизма» и, увы, его последствий, к сожалению, пришлось натерпеться жителям России и Эстонии год назад, во время печально известных событий вокруг сноса памятника на братской могиле советских солдат в центре Таллинна. То, что случилось тогда – катастрофа, спровоцированная и циничная провокация, погубившая многие плоды долгой и сложной работы по налаживанию взаимопонимания и примирения между русским и эстонским народами и государствами [ 1 ].

Работы, которую кропотливо вели и ведут другие – те, кто понимает любовь к родине иначе. Не так, как всякого рода и племени «нашисты» с разных сторон границы. К счастью, в отличие от тупой агрессии записных патриотов, выстреливающей только тогда, когда прикажут злые и циничные кукловоды, эта работа никогда не прекращается. Потому что это – настоящая жизнь, подлинная культура, которая упрямо и настойчиво пробивается после войн и катастроф. И как тут не вспомнить, что слово “культура” происходит от латинского слова colere, что означает культивировать, возделывать почву.

Книги против «наших»

Марина Кальюранд, Чрезвычайный и Полномочный посол Эстонии в РФ, выпускница Тартусского университета. Фото: Александр Тимофеев

Итак, можно любить свою страну иначе, чем «наши». Руководствоваться не предписанной сверху ненавистью, а иной, разумной и благородной мотивацией. И избрать для этого другие, отличные как от эстонских полицейских, так и от русских «нашистских», формы и методы.

Например – издать книгу, которая была бы одинаково необходима в каждой из стран, народы которых хотят столкнуть, книгу, которая одинаково близка и важна для каждой из культур, которые ныне порой агрессивно и ложно пытаются противопоставить.

Из речи Екатерины Гениевой, произнесённой на презентации книги:

«В те ужасные дни лета 2007 года мы встретились с Мариной Кальюранд в одном из московских кафе, расположенных неподалёку от посольства Эстонии. Встречаться пришлось на «нейтральной территории» так как посольство находилось в осаде наших фашиствующих молодых людей. Именно тогда мы решили: нужно что-то делать. И сделали эту книгу».

Из выступления Марины Кальюранд:

«Я сама училась в Тартуском университете, когда там преподавал Юрий Михайлович. Я была студенткой-юристом и, разумеется, не посещала лекции на филологическом факультете, где он работал. Понимание того, что такое Лотман, пришло позднее. Это совместное достояние Эстонии, России, всего мира. Я хочу процитировать произнесённую в 1993 году, когда скончался Юрий, поминальную речь тогдашнего президента Эстонии Леннарта Мери: «…Юрий Лотман принадлежал миру и был человеком, который представлял Тартуский университет… где было в достатке тишины и покоя, чтобы Юрий Лотман смог создать здесь свою школу, самой значимостью которой оказалось свободное мышление. Свободомыслие – опаснейший враг марксистской диктатуры.

Мне кажется, что когда-нибудь, в будущем, мы могли бы говорить о роли Лотмана в сохранении эстонской духовности, в восстановлении независимости Эстонии»».

Из выступления Екатерины Гениевой:

«Такие, как Лихачёв или Лотман, посылаются на нашу грешную землю раз в столетие. И когда мы решили готовить издание книги, нужно было найти автора, который был бы фигурой, на 100% равно приемлемой и для России, и для Эстонии. Такой фигурой, несомненно, был Юрий Михайлович».

Лотман: русский, эстонский, всемирный

В самом деле. Лотман – гениальный учёный, один из тех, кто составляет славу русской науки ХХ века. Он – выпускник Ленинградского университета, плоть от плоти петербургской филологической школы и создатель крупнейшей методологической традиции, крайне влиятельной в целом ряду современных гуманитарных дисциплин. На его труды опирается не одно поколение историков, филологов, философов, искусствоведов.

Одновременно он – всемирно известный профессор эстонского Тартуского университета, во многом именно благодаря ему и его ученикам возникла ныне весьма высокая мировая репутация Тарту и эстонской науки в целом. Русский еврей Лотман сегодня, возможно, наиболее известный и цитируемый в мире эстонец.

Наконец, как совершенно верно отметил бывший эстонский президент, Лотман – один из тех, кто, несомненно, способствовал крушению советской «тюрьмы народов». В своё время Михаил Суслов, очень умный главный идеолог Политбюро пророчески сказал о расцветавшей тартусско-московской школе семиотики: «Те, кто потерпел поражение в Праге, взяли реванш в Тарту». Вот так-то.

Школа Лотмана и его грандиозная личность – это лучший пример и залог нормальных, уважительных, свободных и обоюдно выгодных отношений между соседями: Россией и Эстонией, между русским и эстонским народами и культурами. В своём выступлении Екатерина Гениева рассказала, как они с Арсением Рогинским (впоследствии известным историком и правозащитником, а тогда вместе с нею – аспирантом Юрия Михайловича) услышали от своего научного руководителя: «Молодые люди, чтобы любить и понимать русскую культуру, полюбите культуру эстонскую».

Что тут добавить. Разве что напомнить «нашим» по обе стороны границы, что этот афоризм, конечно же, имеет и обратную силу и может быть сформулирован «в другую сторону»: не любишь и не понимаешь чужого – стало быть, грош цена твоей «любви» к своему.

Псковский Лотман

Несколько экземпляров представленной книги было передано в дар Псковской областной универсальной научной библиотеке и библиотекам Псковской области. Это тем более замечательно и знаково, что Юрий Михайлович Лотман имеет к нашему городу особенное отношение.

Вообще, «бывают странные сближенья», Псков и Тарту именно вот так странно близки. И дело не только в похожести их исторических судеб на определённом отрезке истории (оба города начинали своё существование полтора тысячелетия назад как поселения со смешанным этническим составом, включавшим в себя финно-угорское, балтское, скандинавское и славянское население, оба были в результате похода Ярослава Мудрого около 1030 года включены в состав древнерусского государства, после распада которого на различных условиях оба входили в состав Новгородской земли).

Мало кто знает, что в начале XIX века замечательным учёным, митрополитом Евгением Болховитиновым Псков был предложен в качестве русского провинциального университетского центра. Тогда этот проект был отвергнут, и вместо Пскова университетским городком в 1802 году стал именно Тарту, тогда ещё Дерпт. А Псков ждал появления «своего» высшего учебного заведения ещё почти полторы сотни лет.

Когда же появился первый псковский вуз, ныне именуемый педуниверситетом им. Кирова, он оказался в схожих с тартуским условиях: не столица, но относительно близко к столице. Парадоксально, но это способствовало притоку и в Тарту, и в Псков учёных, впоследствии составивших славу обоих городов: напомню, что Юрий Лотман оказался в Эстонии просто потому, что в 1950-м не смог найти работу в Ленинграде, где вовсю шла борьба с «безродными космополитами». Именно тогда в Псковt так же охотно селились учёные и писатели, которым в те времена был заказан въезд в столицы. Так тут оказалась, например, Надежда Яковлевна Мандельштам.

Благодаря географической близости Пскова, Тарту и пушкинских мест Псковщины возникла близость научных сообществ этих городов. Статьи Юрия Михайловича неизменно появлялись в сборниках, издаваемых псковским пединститутом, где он читал свои спецкурсы и где у него были друзья и соратники: Евгений Александрович Маймин, Вячеслав Александрович Сапогов, Эльза Владимировна Слинина. Среди других российских городов Псков – особенно и особо «лотмановский» и гордится этим.

И ещё, последнее. Как известно, источником тартусско-московской семиотики стали в своё время труды так называемой «формальной школы» и «Опояза», одним из создателей и главных действующих лиц которого был писатель и литературовед Юрий Николаевич Тынянов, живший в Пскове в начале ХХ века и закончивший здесь гимназию. Ныне это городская школа № 1, на фасаде которой тесно от мемориальных табличек с именами знаменитых выпускников.

А кроме школы, в Пскове до сих пор сохранился в целости, с целыми фасадами и нетронутыми внутренними объёмами дом, в котором Тынянов – фигура, по меньшей мере сопоставимая с Лотманом – жил. Это – дом № 9 по улице Воровского. Сейчас этот дом пустует и разрушается. И трудно сказать, сколько ещё он простоит в таком – заброшенном и убогом – виде. Боюсь оказаться дурным пророком, но, кажется, что недолго.

И тут уже не помогут никакие добрые гении и Гениевы из Тарту и Москвы.

И будет жаль. Очень жаль.

Юрий СТРЕКАЛОВСКИЙ.

 

1 См. на эту тему: Л. Шлосберг. Синее. Черное. Белое. Красное // «ПГ», № 17 (336) от 2-8 мая 2007 г.