Альтернативное творчество

- Мама, смотри! Я построил самолет! – кричит Лев.

- Ага, ага, - отвечаю я, не сильно отрываясь от монитора. Но краем глаза замечаю грандиозную конструкцию из печенья, сухарей и молочного шоколада. На широких крыльях звездами алеют две коктейльные вишни. «Взлетным полем» для чуда авиастроения служит родительская кровать. Некогда светлое покрывало похоже… В общем, мало на что похоже.

Немедленно хочется сделать с юным авиамоделистом что-нибудь антипедагогичное, но крайне нравоучительное. Останавливает только мысль, что все детские поступки суть есть последствия нашего воспитания. Кто учил Льва создавать аппликации из макарон и колбасы? Я, своими руками. И стоит ли удивляться, что творческая мысль пошла дальше, подмяв под себя другие продукты питания?

Поэтому, обреченно вздохнув, накрываю пол листом ватмана и объясняю Льву, что он, конечно, молодец, и самолет у него получился великолепный. Но лучше припарковать его на бумаге, а не на кровати. Вот тебе аэродром, на нем и резвись.

У ребенка мгновенно срабатывают собственные ассоциативные связи. Ватман – значит рисовать. Рисовать, рисовать… Чем бы? О! Вишня! Коктейльные вишни (очень вкусные и поштучно выдаваемые, между прочим) немедленно размазываются по бумаге, а контуры рисунку придаются мазками шоколада.

- Вечер. Море! – резюмирует Лев. Видимо, так называется шедевр. Для полного сходства создается сухарный парусник. Дитя в восторге от самого себя.

Я терпеливо аплодирую, хвалю, фотофиксирую картину и предлагаю убрать последствия. Лев, в общем-то, уже наигрался в художника и не против сменить занятие. Тем более, что ему обещан пылесос – любимая бытовая игрушка.

После такой бурной деятельности ребенок без проблем отправляется спать, а я остаюсь в тревожных педагогических размышлениях. Не многовато ли я младенцу позволяю? Не слишком ли он, как принято говорить, «распущенный»? Не кроется ли здесь какая-то большая роковая ошибка?

Ведь я зачем Льву преподавала основы колбасно-макаронного искусства? Чтобы он смотрел на реальность шире, не стеснялся использовать предметы не по назначению и умел из любого сора «растить стихи, не ведая стыда». А он мне что? Покрывало перепачкал, перевел ценные продукты, подорвав антикризисную программу. Хотя в широте взглядов, конечно, ему не откажешь.

Тут назревает вопрос, отвечать на который мне изо всех сил не хочется. А где была мама, когда ребенок тащил из стола печенюшки и украшал покрывало вишневым цветом? Мама, конечно, была очень занята, зарабатывала на кусок хлеба с маслом и все такое. Но уж если я в здравом уме и твердой памяти отказываюсь отдавать драгоценного сыночка в сад, то вся ответственность за детские проказы лежит, увы, именно на мне.

Да, непростая стоит задачка. Воспитывать ребенка и одновременно работать дома, вырастить творческую личность и сохранить быт от разрушений. И все это – не прибегая к теле- и мультотвлечению. Уффф!

Самый простой способ беззаботно существовать (какое-то время) рядом с ребенком – качественно и вовремя его застроить. Так, чтобы нос боялся из угла высунуть, чтобы без маминого разрешения – никуда. Но тогда надо раз и навсегда оставить творческие амбиции. Художник – личность в большинстве случаев неудобная – и для общества, и для государства, и для семьи. И растить художника – тоже задача творческая и непростая.

Теоретически меня интересует вопрос дозволенных границ. Насколько возможно одновременно развивать широту творческих взглядов и держать дитя в рамках? Можно, конечно, сделать рамки невидимыми. Спрятать все рискующие пострадать от творческого размаха предметы, закрыть на замок шкафы и холодильник, приколотить к полу коврики-паласы.

Но практика показывает, что даже в голой степи ребенок найдет что открутить, отломать, преобразовать. А жить все-таки хочется среди хотя бы минимального комфорта и декора. Вот шторы, которые Лев все время срывает, чтобы изобразить то королевскую мантию, то рыбацкий невод. Что с ними делать? Снять и спрятать на антресоли или сменить на жалюзи? Так их тоже, небось, можно творчески переработать.

С одной стороны, есть в доме вещи, которые жалко, но не очень. Шторы и злополучное покрывало я, скрепя сердце, готова принести в жертву детскому развитию. Ну постираю, починю, повешу/положу на место. Мы же примерно представляли, на что подписываемся, когда вынашивали планы лёворождения.

С другой – гибель некоторых предметов нанесет мне глубокую душевную травму и пробьет зияющую брешь в бюджете. При покушении на них я без всяких колебаний кричу антипедагогичное «Нельзя!». Построить дом из стульев, одеял и подушек свободной творческой личности разрешено, а сделать в нем форточку из ноутбука – обойдется. Развивать навык рисования на покет-буках и в книжках-малышках – всегда пожалуйста, а вот антология детской литературы и альбомы репродукций – совсем для другого развития…

Педагогические размышления прервались подозрительными шуршащими звуками из детской спальни. Заглядываю – так и есть, на обоях зияет круглая дыра, рядом сияет проснувшийся Лев:

- Мама, смотри! Я проснулся, и появилось солнышко!

- Ооох… Отличное солнышко, сынок. Сейчас будим учиться собирать пазлы, - иду я за тюбиком ПВА, который у нас всегда наготове.

Глядя, как Лёва аккуратно приклеивает к стене мельчайшие кусочки обоев, понимаю, что у нас впереди еще очень долгий и тернистый творческий путь.

Елена ЧЕРЕПИЦКАЯ.

Продолжение следует...

Предшествующую публикацию см. здесь.