Литовский русский городок

Псковский пригород Вороноч в годы Ливонской войны

В течение пяти выпусков «Псковская губерния» публиковала и в этом номере завершает серию статей доктора исторических наук Андрея Михайлова об истории русско-польско-литовских отношений и осаде Пскова войсками польского короля Стефана Батория [ 1 ]. На публикации откликнулся известный ученый, исследователь Пскова, историк и археолог, доктор исторических наук Сергей Васильевич БЕЛЕЦКИЙ, сын почетного гражданина Пскова, историка и археолога Василия Дмитриевича Белецкого. Сергей Белецкий прислал в редакцию подробную статью о городке Вороноч (ныне – городище Воронич в составе государственного музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское»), в которой изложены много интересных деталей событий Ливонской войны. «Псковская губерния» предлагает статью С. В. Белецкого вниманию читателей.

В XVI в. Вороноч упоминается в летописи в связи с военными действиями на литовском рубеже. Осенью 1518 г. польско-литовские войска почти месяц осаждали город Опочку, и тогда же литовские отряды «повоевали» города Вороноч, Велье и Красный. [ 2 ] В 1521 г. Вороноч стал местом сбора русских войск, ожидавших начало военных действий против Литвы. [ 3 ] 29 ноября 1546 г. в Вороноче останавливался московский царь Иван IV Васильевич (Грозный), совершавшивший поездку в Новгород и Псков. [ 4 ] Весной 1565 г., когда большой отряд литовцев подошел к городу Велье, а русские войска отступили, преследовавшие их литовцы «за пять верст не доходили до Вороноча». [ 5 ]

Карта 1581 г. из Ватиканского архива. На врезке: окрестности Воронича и лагерь Стефана Батория.

Во всех перечисленных событиях Вороноч предстает русским городом. Таковым он оставался, по крайней мере, до 1567-1569 гг.: в те годы Разрядная книга 1559-1605 гг. называет вороночским воеводой Федора Васильевича Шереметева. [ 6 ]

Однако в грамоте 1571 г., направленной полоцким воеводой А. И. Ногтевым-Суздальским канцлеру Великого княжества Литовского М. Ю. Радзивиллу-Рыжему, отмечено, что 3 мая того года «государя вашего люди из Вороноча казачий десятник Соколинского прибору Васька, да казаки Жукова прибору Ячка да Майка, да Городовской, а с ними многие люди» напали на людей полоцкого архиепископа Антония. [ 7 ]

В той же грамоте подчеркивается, что люди, напавшие 28 июня того же года на отряд полоцких казаков, пришли «из государя вашего из городка из Вороноча». [ 8 ] Все эти сведения повторены в «Обидном списке», сопровождавшем грамоту, причем здесь прямо сказано, что грабеж «архиепископля подвойского Ивана» 3 мая и полоцкого казачьего пятидесятника Третьяка Панина Бурцова 28 июня произвели «литовские люди» из Вороноча. [ 9 ]

Таким образом, в 1569 г. Вороноч еще принадлежал Московскому государству, но уже в 1571 г. он входил в состав Великого княжества Литовского, и здесь находился литовский гарнизон.

Как долго Воронач являлся «литовским городком»? В Разрядной книге 1475-1605 гг. под 1581 г. отмечено, что «июля в 13 день по литовским вестям, что прислал король заставу на Вороночь, и государь прислал воевод на Вороночь помогать Вороночю… А как король пришол ко Пскову, и им велено помогать Пскову». [ 10 ]

Таким образом, в июле 1581 г., то есть в то самое время, когда польско-литовско-венгерская армия короля Стефана Батория двигалась на Псков, Иван IV направил «воевод» на помощь Вороночу.

Заметим, однако, что в Разрядной книге ничего не сказано о том, кто из русских воевод в этот момент находился в Вороноче, так что остается неясно, кому именно оказывали «помощь» царские воеводы Иван Федорович Крюк-Колычов и князь Григорий Иванович Коркодинов, прибывшие под Вороноч из Новгорода, Леонтий Иванович Оксаков и князь Василий Мещерский, присланные из Пскова, а также Василий Тимофеевич Плещеев и Ермола Коробов, хотя подчеркнуто, что в Вороноче находится королевская «застава». Нет никаких сведений и о результатах оказанной Вороночу «помощи».

Складывается впечатление, что Вороноч в первой половине июля 1581 г. не контролировался русскими войсками, и русский гарнизон здесь отсутствовал.

Уточнить ситуацию помогают «Записки о Московской войне», составленные на основании официальных документов и свидетельств очевидцем Рейнгольдом Гейденштейном. Согласно сведениям Гейденштейна, крепость города Вороноча «была оставлена Московитянами» [ 11 ].

В 1581 г. «Сибрик, начальник Заволочья (захваченного в 1580 г. польскими войсками – Авт.) вызвал всех людей той области для присяги… Пришли в том числе и жители Вороноча, избрав для себя, по обычаю польскому, войта (advokato)… Московитяне опасались, что Заволочский гарнизон может легко овладеть неукрепленным городом, и потому хотели его заранее сжечь, а горожан, которые принесли присягу по приглашению польских властей, наказать… Итак, собрав несколько войска, они двинулись для того, чтобы захватить город нечаянным нападением, но бдительный в своей должности прокуратор (т. е. войт – Авт.) немедленно известил Сибрика; последний разбил Московитян, занял… местность, на котором стояла крепость, и поставил там гарнизон, укрепив его сообразно обстоятельствам… и, руководимый самими крестьянами, которым известны были соседние места, взял потом с неприятельской земли много добычи». [ 12 ]

Очевидно, что события первой половины июля 1581 г., зафиксированные в Разрядной книге, соответствуют событиям, описанным Гейденштейном.

В начале лета 1581 г. в Вороноч, оставленный русскими войсками, прибыла «застава», направленная из Заволочья. Выборные представители вороночан отправились в Заволочье и приняли присягу королю. В ответ на это царским приказом под Вороноч были спешно направлены карательные войска под началом псковских и новгородских воевод. Целью похода являлось уничтожение крепости Вороноча и наказание «изменников». Однако русские войска были разбиты поляками, взявшими окрестности Вороноча под полный контроль.

Таким образом, к лету 1581 г. Вороноч и его округа были уже довольно давно покинуты русскими войсками. Заметим при этом, что какая-то часть местного населения сочувственно относилась к польско-литовской администрации: жители Вороноча присягнули королю, «войт» Вороноча «немедленно известил Сибрика» о приближении царских войск, а грабеж окрестностей Вороноча производился под руководством «самих крестьян».

Летом 1581 г., в разгар Ливонской войны, мимо Вороноча прошла польско-литовско-венгерская армия под командованием короля Стефана Батория, двигавшаяся на Псков. В четырех-пяти верстах от Вороноча был устроен сборный пункт войск С. Батория.

Намогильный крест на городище Воронич. Фото 2009 г. Фото: Лев Шлосберг

В «Дневнике последнего похода Стефана Батория на Россию», составленном одним из секретарей королевской канцелярии ксензом Станиславом Пиотровским, в записи от 8 августа отмечено: «…Провел ночь в 5 милях от Воронца: там обилие во всем, деревни, т. е. села расположены густо, хотя нигде не видно ни одного человека; на полях большой урожай и много хлеба». [ 13 ]

9 августа Пиотровский записал в дневнике: «Я приехал в Воронец». [ 14 ] Автор дневника ничего не сообщает о военных действий под стенами Вороноча и в своих последующих записях. Более того, в записи от 15 августа сказано: «Мы в двух милях от Воронца, проводим ночь над рекою Великою. Король завтра отправляется за нами… Гетман выехал из Воронца», [ 15 ] а в записи от 16 августа отмечено: «Король изволил выехать на другой день после гетмана, сделав 5 миль от Воронца, так что он в один переезд сделал столько, сколько мы в два… Мы ночевали в 4 милях над тою же рекою Великою; король за нами в 1/4 мили. Мы уже вступаем в веселую и плодородную страну, но что пользы от этого? Везде пусто, мало жителей; между тем повсюду деревни». [ 16 ]

Сведения Пиотровского подтверждены интереснейшим источником, хранящимся в архиве Ватикана – копией с карты, присланной «в Рим в начале 1582 г. папским нунцием Антонио Поссевино… Присланный им в Рим рисунок, очевидно, копия с плана королевской походной канцелярии». [ 17 ]

На карте (см. рис.) обозначены Псков и города, находившиеся на пути войск Батория – Опочка, Красный, Заволочье и Вороноч.

Опираясь на сведения, содержащиеся в надписях на карте, А. Н. Кирпичников убедительно доказал, что карта была составлена между 18 и 20 августа 1581 г. [ 18 ] При этом королевский лагерь показан на левобережье Сороти к востоку от Вороноча (см. врезку на рисунке), то есть – в том месте, на которое указывает в своем дневнике С. Пиотровский.

Ни в дневнике Пиотровского, ни в надписях на карте 1581 г. нет сведений об осаде Вороноча, хотя сообщено о захвате Заволочья, сожженном Красном городке и осаде Острова. Напротив, Пиотровский подчеркивает: в густонаселенных («повсюду деревни») окрестностях Вороноча «не видно ни одного человека», «везде пусто, мало жителей».

Очевидно, что в первой половине – середине августа 1581 г. город Вороноч, в четырех-пяти верстах от которого находился сборный пункт войск Батория, а также деревни в окрестностях города были, в предверьи военных действий, покинуты местными жителями и контролировались королевскими войсками. Об этом же сообщает и Гейденштейн, включивший Вороноч, наряду с Красным городком и Заволочьем, в число крепостей, занятых поляками. [ 19 ] С учетом того, что дневник Пиотровского не входил в число источников, которыми пользовался Гейденштейн [ 20 ], это представляется особенно существенным.

Правда, при перечислении территориальных потерь и приобретений московского царя по мирному договору 1582 г. Гейденштейн называет Вороноч в числе крепостей, разрушенных по приказу Ивана IV: «Царь сам получил обратно из земель, которые были завоеваны королем оружием: Луки, Заволочье, Остров, Невель, Холм, затем только крепостцы, разрушенные им самим, Красный, Красногород, Воронеч, Велий». [ 21 ] Другими источниками разрушение Вороноча самими русскими не подтверждается. Однако эта неточность не влияет на общую достоверность сведений, содержащихся в «Записках о Московии».

Таким образом, можно думать, что контроль над Вороночем был утрачен московскими властями между 1569 и 1571 гг. На протяжении 1570-х годов здесь эпизодически появлялась «литовская застава», однако в течение всего этого десятилетия Вороноч находился в местном самоуправлении. При этом выборная местная администрация не просто с сочувствием относилась к польско-литовской администрации, но в 1581 г. присягнула королю.

Видимо, не случайно именно окрестности Вороноча были избраны местом размещения королевского лагеря и сборного пункта войск Стефана Батория, направлявшихся к Пскову. И только по договору 1582 г. Вороноч и его округа вновь отошли к Московскому государству.

Сергей БЕЛЕЦКИЙ,
доктор исторических наук, г. Санкт-Петербург.

 

1 См. в этом номере газеты: А. Михайлов. По обе стороны Баториева пролома. Столкновение Польши, Литвы и России у стен Пскова в 1581-1582 гг. остается живым политическим событием уже более четырех столетий. Эпилог. Народ и власти на руинах победы.

2 Псковские летописи. Вып. 1. М-Л., 1941. С. 99-100.

3 Там же. С. 102.

4 В Псковской Третьей летописи ошибочно показано, что Иван IV совершал поездку в конце декабря 1546 г. (Псковские летописи. Вып.2. М., 1955. С. 230). Дата поездки уточнена С. Ф. Платоновым (Платонов С. Ф. Далекое прошлое Пушкинского уголка. С. 35-36).

5 Псковские летописи. Вып. 2. С. 247.

6 Разрядная книга 1559-1605 гг. М., 1974. С. 50, 59.

7 Документы Ливонской войны (подлинное делопроизводство приказов и воевод) 1571-1580 гг. // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв. М.-Варшава, 1998. С. 25.

8 Документы Ливонской войны. С. 27.

9 Документы Ливонской войны. С. 35, 39.

10 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. III. Ч. I. М., 1984. С. 188.

11 Там же. С. 171.

12 Там же. С. 171.

13 Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию (осада Пскова). Псков, 1882. С. 66.

14 Там же.

15 Там же. С. 84-85.

16 Там же. С. 85.

17 Кирпичников А. Н. Оборона Пскова в 1581-1582 годах и его крепостные сооружения в период Ливонской войны // Археологическое изучение Пскова. Вып. 2. Псков, 1994. С. 195.

18 Там же. С. 195; Кирпичников А. Н. Иностранцы о Пскове XVI в. Новые исследования // Древний Псков. История, искусство, археология. М., 1988. С. 232.

19 Там же. С. 185, 189.

20 Записки о Московской войне (1578-1582). СПб, 1889. С. LXI-LXXIII.

21 Там же. С. 268.