Памятник невежеству

Большое количество людей в Пскове готовы запросто отказаться и от его прошлого, и от его самобытности ради европеизации, по сути и к Европе имеющей весьма отдаленное отношение

В Пскове есть немало сокровенных мест, попав куда, забываешь на время, что поблизости, буквально в двух шагах, находится шумный оживленный город. Останавливаешься на несколько минут, вдыхаешь полной грудью, вглядываешься в гладь Великой или в каменистое цветное дно Псковы и совершаешь небольшое путешествие в далекий и незнакомый ранее мир. Здесь время замедляет свой ход, его движение почти незаметно, и только реки неуклонно катят свои темные воды, слыша шум которых почти физически чувствуешь, как энергия, скрытая в этом движении, проходит сквозь тебя.

Псков влюбляет в себя своим непростым характером, вольным, великодушным, своей гордостью, которая поражает при первой встрече, своим свойством быть разным каждый день, каждый раз, когда, идя по его улицам и выходя из своих дум, вновь поднимаешь на него глаза.

Я не знаю другого такого города, где можно свернуть с главного проспекта и самому не заметить, как оказался в заповеднике, в месте, где оживает сказка. Или, гуляя, набрести внезапно на настоящие зеленые оазисы, где в тени высоких деревьев прячутся маленькие домики. Псков – один из немногих городов, в котором еще сохранился баланс между городом и природой, в котором город и природа гармонично и красиво сосуществуют, оттеняя, обрамляя друг друга.

Недавно для меня явилось открытием свойство жителей Пскова считать подобные характеристики своего города за «минус». Мне, как уроженке большого города, каменных джунглей, каждое лето своего детства проводившей в «дикой» и заброшенной деревне Псковщины, никогда не понять желания многих псковичей поскорее избавиться от этих уголков.

Они с радостью воспринимают любую перспективу любого строительства и урбанизации на этих местах, радуются и планам по возможной застройке территории Покровской башни [ 1 ], и оформлению набережных наших рек в гранит, подобно набережным рек в Санкт-Петербурге [ 2 ].

В целом воображению предстает и ухоженная набережная, и ровные дороги без ям, и вид более «цивилизованный», более европейский, что ли. Если, конечно, понятие «европейский» вообще мыслимо применять к одному из древнейших русских городов…

Вроде бы и на самом деле – и немыслимо, и неправильно. Но удивляет большое количество людей в Пскове, готовых запросто отказаться и от его прошлого, и от его самобытности в целом ради «европеизации», по сути и к Европе имеющей весьма отдаленное отношение. Откуда же их столько, сторонников развития «в никуда»?

Объяснение заключается в том, что нам с вами предложили сделать выбор в намеренно зауженных рамках: из многих возможных вариантов развития Пскова нам предоставили только два. Что бы вы выбрали? Полную утрату исторического облика города, утрату его самобытности, духа необыкновенной силы, за который этот город так полюбился и нам, и туристам, «европеизацию» и перерождение территорий в сторону коммерческого? Или развалины, в которых обитают маргиналы, дороги в колдобинах и прочие атрибуты заброшенности и неухоженности плюс эта пресловутая «псковская самобытность»?

Не сомневаюсь, что многие выберут первое. Сложно требовать от жителей города такой же восторженности от Пскова как исторического города, как у туристов. Ведь туристы здесь проездом. Не им здесь жить. Туристам по большему счету не важно удобство города для жизни, они приезжают сюда за видами и ощущениями, за фотографиями, за путешествиями во времени, за оазисами леса посреди города – всё это и формирует в конечном итоге их восприятие. Если, конечно, они хотят узнать город, а не провести время в походах по местным магазинам.

А жить здесь псковичам. И этот выбор «из двух» - для них. Это такой манипулятивный прием: предложить людям два «зла», одно из которых наверняка окажется для них меньшим. И, в сравнении со «злом» большим, покажется абсолютным благом. Мало кто заметит, что можно иначе, что мир не делится на черное и белое.

Проще – так и не осознать, что стал жертвой чьей-то манипуляции, и жить в полной убежденности в том, что без нарушения исторического облика города, без двукратного незаконного превышения этажности [ 3 ], без евроремонта в древних церквях [ 4 ] и без водопровода, пробивающего древние стены [ 5 ], нам действительно не видать красивого ухоженного города.

В итоге те, кто ратует за сохранение исторического наследия Пскова, как будто автоматически противопоставляются тем, для кого первоочередным является развитие.

Однако проблема поставлена в корне неверно, и никакого противопоставления в действительности нет. Это наша общая беда и общая проблема, и быть бы нам союзниками в вопросах Пскова, да, видно, это такая же часть задумки – и, может быть, кому-то просто нужно, чтобы мы видели друг в друге противников. Ведь всякому известно, что если ты одинок, ты не сможешь дать должного отпора тому, с чем не согласен.

Может быть, со временем и пришло бы понимание: одно не отрицает другое, развитие – не враг памятникам и, наоборот, – история не враг будущего. Но пока рядовые люди спорят, что важнее – наследие или развитие, можно успеть наломать много дров под этот шумок.

Может вот-вот порваться нить, которая связывает нас с нашим прошлым. Эта нить – то, чего нам не дано видеть, но что влияет на нас, и благодаря чему мы знаем, кто мы такие, а кем быть не должны.

Мы живы, пока мы можем слышать свои древние города. И пока мы сами готовы разговаривать с ними. И мы – никто, если теряем это. Если исчезнет древний город Псков, то с ним исчезнет и Россия. Навсегда. А вместе с ней – и мы сами. И никакое обилие торговых комплексов, гостиниц и кинотеатров не напомнит нам, кем мы являемся. Никогда не поможет осознать нечто действительно важное.

Если мы поддадимся манипуляциям и выберем комфорт и блеск как ориентир будущего тогда, когда нужно ставить прежде всего на любовь.

Если всего-то нужно – сказать: «Стоп, а почему нужно именно так? Почему я должен был выбирать между разрухой и метровым бетонным слоем [ 6 ]? Между свалкой и огромным домом, возвышающимся над Покровской башней? Ведь это же не единственные варианты».

Подумать только: из дома сумели сделать всеобщее благо и общепсковское достояние только потому, что этот дом, видите ли, закрывает все, что находится за ним, и зрительно уменьшает неказистые здания позади него. Такое могло быть возможным только из-за необъективной оценки этого строительства! А был бы объективен народ – заметил бы, что прежде всего дом уменьшает Покровскую башню, а все иные проблемы были вполне решаемы и без дома.

Страшно быть свидетелем того, как люди научились искренне радоваться любому нарушению закона и любому шраму на лице города, будучи уверенными, что только это способно избавить их от разрухи и неухоженности.

С какой покорностью и благодарностью они стали принимать все, даже откровенно преступное и уродливое, если это преступное и уродливое подается под видом спасения!

К слову, это один из самых популярных приемов, используемых в политике и манипулировании в целом: незаметно создать проблему, а потом громко и пафосно от нее «спасти» – и вот уже слышно восторженное хлопанье в ладошки «спасенными» и хвала спасителю. Очередной шрам на благородном лице Пскова, скрывающий шрамы старые – и снова хлопанье в ладоши. А напоминает это то, как лисица сыр делила...

А нет бы взять да спросить, почему из десятка вариантов на выбор нам дали только два: криминальный цыганско-мавританский квартал на Верхнебереговой или уголок Европы в исконно Русском городе, где за высокими заборами живут люди, которым не нужен подлинный город Псков, раз они уже выбрали себе такую Европу.

Но никто таких вопросов не задает, а недовольство такой вот чуждой и враждебной нашему городу пестрой европейской красотой списывается на жизненные неудовлетворенности самих недовольных да на их зависть к чужим кошелькам. Только нет ее, зависти этой, поймите же. Здесь – другое.

На днях довелось мне совершить прогулку по местам, пленившим меня еще летом, во время моего первого близкого знакомства с Псковой, с Гремячей башней, с церковью Козьмы и Дамиана с Гремячей горы. Природа, великолепная летом, весной унижена и оскорблена любителями отдыха на природе.

Территория Гремячей башни, летом убираемая молодыми активистами, сейчас являет собой печальное зрелище. Одно из самых загадочных и живописных мест Пскова сегодня представляет не памятник природы и истории, а памятник человеческому невежеству, бесстыдству и неуважению. Там, где летом трудно было представить себе место большей чистоты и красоты, сегодня – склад пивных банок, пластиковых бутылок и упаковок из-под чипсов.

Всю зиму Гремячая гора была местом отдыха и сборищ. Почему именно это место было излюбленным? То ли потому, что в самой башне удобно прятаться от метелей, то ли затем, что люди и зимой тянулись к красоте, но во всяком случае теперь, с наступлением весны, «тяга к прекрасному» налицо, и вот уже у подножия башни нет свободного от упаковки и тары места, а маленькая Пскова тащит вниз по течению целые кучи мусора.

Пробуждение реки весной и освобождение ото льда – некое таинство реки, и ему положено быть радостным и легким. Но это такой стыд – просто постоять рядом с речкой, посмотреть, как потоки воды забивают мусор и куски льда в ветви кустарников, но все новые и новые бутылки выбиваются и устремляются по течению. В Великую. А потом и в Чудское озеро. В ту самую Европу.

Глядя на униженную Гремячую башню и полностью загаженную территорию вокруг нее, думалось о том, где же все те люди, заявляющие, что не нужны им памятники, что главное – видеть город благоустроенным. И смогут ли они сами изменить что-то в себе и начать к благоустроенному городу относиться иначе, чем относятся сейчас. Взгляните на Пскову, всю в мусоре, и серьезно задумайтесь над тем, культурное ли наследие Пскова виновато в том, что вы видите?

Есть опасение, что даже превращение Пскова в мини-копию Петербурга с набережными из гранита не изменит совершенно ничего, кроме того лишь, что Псков утратит свое лицо. Навсегда.

Так что давайте поищем проблему не в городе, не в его статусе заповедника, не в нашей истории, а в нас самих.

На самом деле, далеко за примером ходить не надо. Гремячая башня ныне находится в частном секторе, среди новых коттеджей, огороженных заборами, неподалеку от европейского квартала и четырехзвездочного отеля.

Стоит, еще как стоит пройтись по этим улицам, чтобы понять важную вещь: жителям благоустроенной территории все равно, что происходит во внешнем для них мире. Внутри территорий, отгороженных от посторонних высокими заборами – чистота и порядок. Но это – частная чистота и частный порядок. За пределами же этих заборов, где пока еще все общественное, все совсем по-другому, почти как у самой Гремячей башни. Хотели благоустроенного города? Пожалуйста вам! Город благоустроен. С одной только поправкой: это зрелище не ужасает, только если смотреть из окна своего личного коттеджа... Тогда и проблем не видно.

Так за что ратуем, господа?

Давайте сделаем неприятное предположение, что, вероятно, скоро все 11 памятников, которые останутся после модернизации охранительной системы, как и Гремячая башня, будут призваны формировать новым элитным гостиницам вид из окон [ 7 ].

Хорошо говорить, что вместе с этим придет и благоустройство, но вряд ли оно выйдет за пределы заборов и оградок. В лучшем случае – мы получим неплохой фон и немного ровного бетона под ногами вместо травы, но пока мы не научились требовать чего-то и с самих себя, любое благоустройство бесполезно.

Но все же еще не поздно понять, что Псков – один из самых красивых городов России и начать уважать его. Сделать душевное усилие и, наконец, полюбить свой город.

И тогда это так просто будет – увидеть за ним хорошее будущее, достойное его, не посрамившее разом все прожитые им века. Именно будущее, а не вынужденную альтернативу разрухе и запустению, к которой нас искусственно подвели.

Псков прожил много веков. И ему бы еще жить и жить. А нам бы – задуматься о том, что мы оставим своим детям – «народные» супермаркеты посреди ненародной Рублевки, утопающей в мусоре за пределами своих заборов, или все-таки ПСКОВ.

Нет ее, никакой дилеммы «или-или». Есть будущее у Пскова. Нормальное. Здоровое. Не связанное ни с разрухой, ни с утратой уклада и атмосферы заповедника.

Пора прекращать ползать в лабиринте с двумя неподходящими выходами, как подопытное, и выбираться наружу.

Карина МОРЖОВА, г. Псков

1 См.: Л. Шлосберг. Новый Пролом // «ПГ», № 13 (535) от 6-12 апреля 2011 г.

2 См. в этом выпуске диалог Ирины Голубевой и Юлия Селиверстова «Испытание медными трубами».

3 См.: Л. Шлосберг. С особым цинизмом // «ПГ», № 42 (411) от 22-28 октября 2008 г.

4 См.: И. Голубева. Заложник провинциального хай–тека // «ПГ», № 40 (461) от 21-27 октября 2009 г.

5 См.: С. Давыдова. «Это напоминает кадры разрушения храма Христа Спасителя» // «ПГ», № 43 (164) от 12-18 ноября 2003 г.; С. Прокопьева. Пробивали и пробивать будем! // «ПГ», № 45 (166) от 26 ноября - 2 декабря 2003 г.

6 См.: С. Прокопьева. Позолоченная набережная // «ПГ», № 42 (113) от 31 октября – 6 ноября 2002 г.; С. Прокопьева. Золотые раскопки // «ПГ», № 34 (155) от 10-16 сентября 2003 г.; С. Прокопьева. «Вы должны были отправляться на войну за свои памятники» // «ПГ», № 20 (190) от 2-8 июня 2004 г.; С. Прокопьева. Погребенные ценности // «ПГ», № 13 (232) от 6-12 апреля 2005 г.; С. Прокопьева. Кремль за побрякушки // «ПГ», № 13 (232) от 6-12 апреля 2005 г.

7 См.: И. Голубева. Заложники хаоса // «ПГ», № 11 (533) от 23-29 марта 2011 г.