Школа жизни

Что мне однозначно нравится в новом для нас городе Таганроге, так это большое количество детских площадок. Заглянешь во двор, а там — горка, лазилки, карусельки. Конечно, не везде они уже первозданной яркости и чистоты — если район помаргинальнее, то и на детской площадке это отражается. Но все равно — удобные и безопасные современные сооружения (иногда даже с охранником, следящим за порядком), а не погнутые металлические конструкции советской эпохи.

В этом плане сразу становится обидно за Псков — за те два года, что прошли с нашего переезда, поставили два комплекса в центральных парках. И это хорошо, спасибо. Но как мать для жизни и работы я буду выбирать город, где о моих детях больше заботятся — на уровне дворов, качелей, скамеек.

Впрочем, оставлю разговор об особенностях градоустройства. Лучше о своем, о мамском.

Лев, которому в Пскове для счастья было достаточно помеченной кошками песочницы и старенького домика, здесь выпендривается, дворовые площадки ему, видите ли, не подходят. Из своего не самого фешенебельного района мы ездим в центр – там детей побольше и все они, как правило, с мамами, которые зорко следят за отпрысками и не позволяют им вступать в конфликты.

Там у Льва подружка Таня — девочка бойкая. Когда они парой нарезают круги по площадке, мы с Таниной мамой стоим с двух сторон на подстраховке, готовые в любой момент спасать отпрысков от падения. Но они – ничего, бегают страшно, а равновесие как-то держат, иногда бодают горку, но отделываются мелкими шишками.

А недавно в компанию вписался еще мальчик Антоша. В прошлом году Тоша была совсем малышом — в той стадии, когда чужие игрушки влекут неумолимо, а навыка попросить еще не образовалось. Лев, которого мы приучали, что малышам надо уступать и быть с ними осторожными, Антошу побаивался и избегал. А теперь и Антоша подрос, и у Льва появилась потребность чувствовать себя более сильным, заботливым.

- Мама, а как ты думаешь, Тоша будет сегодня со мной делиться игрушками?

- Не знаю, дружок. Он же еще маленький. У тебя в 3 года тоже не всегда было настроение делиться, это ты теперь уже умеешь.

- Эх, ну тогда возьму машинки покрепче и сам поделюсь.

Вообще, очень трогательно наблюдать, как сын перестает исключительно принимать заботу, но и сам начинает заботиться о ком-то. Он следит, чтобы Антоша не падал, отряхивает ему коленки, объясняет другим ребятам в толкотне горки, что Тоша еще маленький и с ним надо играть аккуратно.

Но иногда они с Таней сами берут Тошу в оборот:

- Мы будем разбойники, а ты милиция, догоняй!

И у Льва с подружкой только пятки замелькали, а младший норовит споткнуться о каждый камушек.

В общем, жизнь на площадке шла своим чередом — с маленькими трагедиями на почве сломанных игрушек и незначительных падений — пока не появилась троица безнадзорных мальчиков. Мальчишки либо совсем предшкольного, либо младшего школьного возраста и, видимо, живут в ближайших домах, раз гуляют вот так вот самостоятельно. А дети под присмотром родителей и дети безнадзорные — «две большие разницы».

Самостоятельная троица, во-первых, старательно ругается матом — невпопад, нелепо, но громко. Это как минимум неприятно, да и другие дети начали повторять. Мам вокруг, конечно, много, но все в силу недостатков интеллигентского воспитания стесняются поставить матерщинников на место, и я вместе с ними. Действуем на уровне собственных детей:

- Мало ли что мальчик так сказал. Это грубое, оскорбительное слово, мы таких не используем, — доносится то из одного, то из другого угла площадки.

Но мат оказался меньшим из зол. По негласной договоренности родители запрещают бегать детям по площадке даже с мелкими палочками и прочими травмоопасными предметами. Каждый следит за своим младенцем, никто никого не калечит, «в Багдаде все спокойно». Троица же полюбила устраивать драки дубинами. Нет, они никого по-настоящему не лупят, просто размахивают здоровыми палками для устрашения, носятся с ними наперевес, имитируя автоматы — в общем, делают то, что хотели бы делать и другие дети, да вот родительская цензура не позволяет.

Интеллигентные мамы дергаются, нервничают, уводят детей подальше от поля боя, но опять молчат. Я немножко помучилась на предмет «тварь дрожащая или право имею» и решила, что в случае, когда есть потенциальная опасность для моего ребенка — к черту интеллигентность. Так что дубины от безнадзорников пару раз я сама отобрала, а потом и другие родители подключились к разоружению.

Палки с площадки исчезли, но проблемы, как оказалось, не кончились. Троица научилась буйствовать в местах, где руки родителей до них попросту не дотянутся. Комплекс оборудован сложной горкой — с высокой площадкой и трубой для скатывания. Труба эта — самый популярный аттракцион; возле него, на небольшой верхней площадке, все время образуется очередь. Обычно дети спрашивают друг друга «кто последний» (потому что снизу на них выразительно смотрят мамы), пропускают или берут на руки малышей.

Но теперь там облюбовали себе место для развлечения наши «любимые» безнадзорные детки. Развлечение состоит в том, что очередному скатывающемуся либо придается ускорение пинком, либо толпа жаждущих своей очереди малышей отпихивается... ногами. Формально-то пинают мальчишки друг друга, но достается всем.

Лев, не любящий таких забав, на горку, оккупированною троицей просто не лезет. Ну и я не лезла наводить порядок — до них ведь попросту не дотянуться, а кричать снизу «Прекратите безобразие!..»... В общем, никто не кричит, мой личный ребенок в безопасности — что мне, больше всех надо?

Думаю, также рассуждали и другие родители. Самых маленьких стали уводить подальше, старшие рвались к шумному «веселью», мамы сжимали зубы («пусть учатся общаться с разными людьми») и караулили под горкой. Закончилось такое всеобщее невмешательство травмой — одному из ребят троица сломала палец. Мама, подхватив плачущего ребенка, только злобно посмотрела и поехала в травматологию, а «веселье» продолжилось в прежнем темпе.

Я же поняла, что спокойные гуляния на любимой площадке для нас закончились, надо искать альтернативу. Неделю мы походили по ближайшим дворовым площадками, но детей там в дневное время мало, Лев скучает и требует от меня залезания на конструкциям (что категорически не рекомендовано сопровождающими надписями). И тут — как раз «в тему» - в городском парке открыли совсем новый комплекс. Комплекс — ну просто чудесный. Сложные горки, имитирующие корабли и лодки, качели на любой вкус, лазалки, прыгалки, рули, часы, даже «крестики-нолики». А рядом — всевозможные кафе, платные аттракционы, катания на лошадях и паровозиках... В общем, можно только позавидовать детям.

Мы перебрались на эту площадку — и компания, конечно же, нашлась в таком дивном месте, и простора всем хватало — комплекс большой. Но это в будни. А в выходные там собирается, кажется, весь город — родители лавочки облепили, дети горки. И выяснилось, что в условиях повышенного спроса на место Лев-то наш — неконкурентоспособен. Он на горку: «Кто последний?» А детей много, очень, и все кричат, стараются пролезть пораньше. И последний все время Лев: двадцать минут стоит, а прокатиться так и не смог.

Я уже не выдержала, в худшем мамашинском стиле кричу снизу:

- Мальчик, ну что ж ты четвертый раз уже едешь, а вот другой мальчик рядом стоит, еще ни разу не скатился.

Мальчик не долго думая хвать Леву подмышки — и в трубу. Лева вылетел ошалевший, направился в песочницу к девочкам:

- Здравствуйте, можно с вами поиграть?!

Девочки хором:

- Нет!

В общем, похоже, мы привили ребенку какую-то нежизнестойкую позицию. Бабушка говорит, что для закалки социальных навыков мальчика срочно надо отправить в садик, а папа — что вообще пора перебираться в законопослушную Европу. Вот решаем, что проще.

Елена ЧЕРЕПИЦКАЯ.

Продолжение следует.

Предшествующую публикацию см. здесь.