Здравствуй, племя младое...

(Продолжение, начало в № 37).

В археологической экспедиции ленинградского Эрмитажа летом 1955 года в румынском селе Магала над Прутом, в Буковине, недалеко от города Черновцы, раскапывали предскифские поселения. Одну из участниц экспедиции звали Рема, полное имя -Ремида. Спрашиваю: «В пантеоне греческих богинь такого имени нет, есть Фемида - богиня правосудия. Что означает твоё?» «Ах, Витя, ввек не догадаешься. У меня родители - оба красные кавалеристы гражданской войны. Вот и придумали приятное для себя имечко: Революцию мировую даешъ!»

Шедевром подобной изобретательности считаю имя девочки, которую все звали Лапа, Лапочка. Увы, её настоящее имя являло собой полную противоположность - Лапаналья (звучит как каналья), что означает Лагерь Папанина на льдине. Ясное дело, девочка родилась в 1937 или в 1938 году, когда советская полярная экспедиция во главе с Папаниным (Папанин, Кренкель, Фёдоров, Ширшов) впервые в истории покорила Северный полюс и пробыла на дрейфующей льдине продолжительное время.

Нам с женой не исполнилось тридцати, когда детей стало трое. Андрей родился в Ленинграде - мы жили в студенческом общежитии. Ирина и Римма родились в Пскове. Выросли. И что же? Ни отчуждения, ни взаимонепонимания меж нами нет.

Нынче на день рождения нашего сына наряду с его сверстниками - писателями, литературными критиками, кинематографистами - пожаловал один из старейших и знаменитых драматургов Леонид Генрихович Зорин. В годы нашей молодости большим успехом на театре пользовалась пьеса Зорина «Варшавская мелодия».

Леонид Генрихович первым сказал моей жене, что наш сын (тогда начинающий студент) будет хорошим писателем. И вот 75-летний мэтр литературы пришёл на 45-летие собрата по искусству слова. Пришёл как к другу. Дистанция возраста - не помеха.

В свои студенческие годы Андрей подружился с некоторыми нашими друзьями по университету. Дружат до сих пор - на равных. Дочери Ира и Римма, когда выросли, сблизились с некоторыми подругами мамы. У каждого из вас обнаружитcя в семье, среди родных то же самое.

Андрей, который тоже учился в 8-й школе, попросил меня передать свою последнюю книгу. Прототипом главного героя романа стал Николай Николаевич Колиберский, который преподавал у нас литературу в старших классах, в том числе и мне. То есть Андрюша видел Колиберского лишь маленьким, а вот поди ж ты.

Разумеется, как во всяком художественном произведении, это - собирательный образ, в котором немало черт от других прототипов и от писательской фантазии. Но для псковских старожилов узнаваем будет именно Колиберский, к облику жены которого, Ксении Юльевны, Андрей сильно подмешал черты Любови Джалаловны, жены Семёна Степановича Гейченко - первого и до кончины бессменного директора Пушкинского заповедника на Псковщине.

С одиннадцати лет Андрей не живёт в Пскове, но место действия его произведений - неизменно Псков (Хнов) или, положим, Снятная гора (повесть «Поворот реки»), или Гдов с добавлением Гжатска на Смоленщине (повесть «Воскобоев и Елизавета»). Или Пыталово (именуемое - Пытавино). И так далее. Дистанция времени не мешает писателю создавать свой литературный мир в территориальных координатах собственного детства.

Конфликт «отцов и детей», несовместимость поколений, о чём из века в век любят вести речь, на самом деле случается лишь тогда, когда его создают и раздувают искусственно, неважно, с чьей стороны.

Справедливости ради замечу: возрастные различия могут порождать непонимание со стороны старших, однако же только тех, кто слишком консервативен, чересчур зациклился на старом. Это хорошо видно на примере художественных вкусов - предпочтений и отталкивании.

Если вам не покажется чуждым то, о чём здесь пишу про нашу 8-ю школу в давние ее годы, - хотя бы что-то из этого, - значит и с нашим поколением, и с вашим всё обстоит нормально, как должно быть. Мы любим внуков, ваших ровесников и младше, вроде бы понимаем их.

Истина жизни открывается не просто знанием, а ещё и любовью, о чём хорошо говорится в Библии. Ум - великая штука, но не согретый любовью, сердцем, он не действует сполна. Люди понимали это издревле. Марк Аврелий в начале V века нашей эры, то есть шестнадцать столетий назад, писал в своём труде «Об учителе»: «Что я понимаю, тому я верю, но не всё, чему верю, я понимаю». Почему же всё-таки верил? И, как нам известно, верил истинно. Потому что его вера была освещена любовью.

Ваши теперешние преимущества пред нами тогдашними очевидны. К сожалению, по меньшей мере одно сравнительно с нами в 7 - 10 классах - не в вашу пользу. И это глубоко печалит. Во многом перестало быть доступным образование.

В Пскове во второй половине 40-х годов прошлого столетия, то есть попросту говоря, после Великой Отечественной войны, знать не знали даже о репетиторстве. Того, что давала школа, было достаточно, чтобы пройти конкурс в вуз.

Особенно отличалась качеством знаний наша 8-я школа. Все её питомцы успешно поступали в любые высшие учебные заведения - по преимуществу в Ленинграде (благо он под боком - 286 километров, если по автомобильной дороге; кстати, ровно столько же - до Риги, куда псковичи частенько наезжали; считалось, советский Париж - частная торговля, многое осталось ещё с буржуазных времён: от шоколада «Лайма» до элегантной одежды, непривычных для нас ярких витрин, обжитых кафешек и т.д.).

Редко случалось, чтобы одному - ну, двоим из какого-либо выпуска 8-й школы не везло сходу попасть в желаемый институт. В таком случае всегда удачно переходили в другой или откладывали поступление. Находящийся рядом Псковский педагогический институт своих принимал охотно, хотя бы потому, что им в отличие от приезжих не нужно общежитие.

Повторяю, лучшие институты были нам по плечу. Удивительно, но даже девочки шли учиться, к примеру, в Ленинградский военно-механический - первоклассный оборонный вуз. Или взять Ленинградский политехнический - высочайшая инженерная, конструкторская марка! Или медицинский в Ленинграде - любой из двух. Или технологический, холодильный, связи, электротехнический, кораблестроительный - всё открыто, выбирай.

Нина (если правильно помню имя) Василькова мало того, что окончила театральный, так ещё была принята в труппу прославленного Большого драматического театра в Ленинграде, играла вместе с Иннокентием Смоктуновским и другими звёздами.

Во всех вузах платили стипендии, на которую кое-как всё же можно было прожить. И жили. Предоставлялось общежитие - бывало, не сразу.

О высших военных училищах, строевых, инженерных, иных, и говорить не приходится - полное государственное обеспечение, что для многих было находкой.

Если бы тогда кто-нибудь сказал, что в нашем государстве учёба может стать платной, на него посмотрели бы, как на помешанного.

Одним словом, ни мы, школьники, ни наши родители и учителя не знали проблем с предоставлением и получением образования. Всё шло по накатанной колее (во время войны появились и продолжали действовать также вечерние школы или, как их именовали, школы рабочей молодёжи). Никаких денег.

Каждый из нас был от этого в явном выигрыше, но не меньше выигрывало и государство, общество. Доступность высококачественного образования обернулась, к примеру, первенством в космосе. На Западе писали о СССР, имея в виду и Великую Отечественную войну, и космос, и многое другое: победил школьный учитель. В крупнейших странах, начиная с США, была срочно пересмотрена система образования и политика в этой сфере, что даёт свои плоды до сих пор.

Прошлым летом во Франции беседовал с заведующим одной из крупнейших в мире кафедр ЮНЕСКО - в Парижском университете Сорбона-1, профессором Бернардо Моруччи. Мы сидели в старинном ресторане в Латинском квартале и толковали об устройстве высшего образования.

Оказалось, кроме 4-5 частных (платных) вузов, в остальном высшее, в том числе университетское, образование во Франции сплошь государственное, бесплатное, с предоставлением стипендии. Это касается не только французких юношей и девушек, но и других, из какой бы страны они ни прибыли сюда учиться.

В России же платное обучение появилось ныне и в общеобразовательной школе. Есть даже такая (школа Натальи Нестеровой), возможно, не единственная, где за каждый учебный год для своего чада родители выкладывают 5 тысяч долларов США.

Платность ударила по доступности - наряду с прочими материальными и социальными ущемлениями. Статистика свидетельствует: за 1985 - 1995 гг. вынужденных покинуть школу девятиклассников стало втрое больше, восьмиклассников - впятеро, семиклассников - в 8 раз. В нарушение действующего законодательства из школы выпадают даже дети до 14 лет.

Виктор ДМИТРИЕВ.
Фото из архива Е.Л. Беркал

На фото: 1 мая 1949 г., г. Псков.

(Продолжение следует).