Выбор полиции

Псковская полиция обеспечила яркое паблисити как эстонскому журналисту Игорю Таро, так и российскому государству

Историю с недавним задержанием в Пскове эстонского журналиста Игоря Таро можно было бы уже и забыть, если бы похожие скандалы не происходили в Псковской области примерно раз в год.

Эстонский журналист Игорь Таро вызвал у псковских полицейских подозрение.

Недавний случай можно занести в учебник о том, как из подручных средств быстро разжечь международный скандал. Россия в этом пока несуществующем учебнике, к сожалению, смотрелась бы не лучшим образом, но оказалась бы на видном месте.

Начиналось все на редкость банально. 1 марта 2012 года репортер Эстонской телерадиокорпорации (ERR) Игорь Таро по журналистской визе приехал в Псков, чтобы снять сюжет о подготовке к президентским выборам. Сюжет должен был выйти в программе «Актуальная камера» на эстонском телевидении. Передача выходит в свет с марта 1956 года.

Ничего сенсационного не ожидалось. Интервью с партийными функционерами, общий вид Псковского Кремля и Ольгинского моста, предвыборный щит на Рижском проспекте…

Но тут к делу подключилась бдительная псковская полиция, и всё резко изменилось. К вечеру о командировке эстонского журналиста в провинциальный российский город сообщали ведущие информационные агентства. С заявлением выступил министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт. В дело вмешался президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес, который лично позвонил журналисту. Российские власти на уровне МИДа тоже отмалчиваться не стали.

Спустя некоторое время начальник УМВД России по Псковской области Борис Говорун пояснил: «Эстонский журналист занимался сбором информации о предстоящих выборах. Вел съемку наших объектов, что запрещено».

Не посвященный в подробности человек, услышав такое пояснение, может подумать, что Игоря Таро как минимум поймали где-нибудь под столом председателя избиркома в момент подсчета голосов. На самом деле эстонский журналист всего лишь снимал на видеокамеру наружную предвыборную агитацию на Рижском проспекте. В это время и произошло задержание.

Спустя две недели после происшествия я спросил у высланного из России журналиста:

- Игорь, как вы думаете, полицейский отреагировал на вашу видеокамеру или на ваше гражданство? Ведь не мог же он по вашему лицу догадаться о вашем гражданстве? Может быть, он и его коллеги вас все время сопровождали, пока вы перемещались по Пскову?

- Мне кажется, полицейский отреагировал на приказ начальства. Это была не спонтанная проверка. Я остановился на углу у Рижского, 16 буквально на пару минут, чтобы заснять несколько планов с предвыборной агитацией. Так как из плакатов при въезде в город я видел только те, что были расположены на Рижском проспекте, то после интервью я отправился туда. Чтобы меня там «поймать», нужно было отслеживать мое передвижение по городу какое-то время. Человек подошел в штатском, показал удостоверение майора полиции. У вас часто спрашивают на улице документы майоры полиции? У меня вот было впервые за всё время работы в России.

Итак, на избирательный участок Игорь Таро не ходил, а вот в полицейском участке ему побывать пришлось.

- В полицейском участке, куда меня привели, - рассказывает Игорь Таро, - ни про меня, ни про майора никто ничего не знал. Понятно, что человек он не рядовой, работает в конторе повыше и вопросами общественного порядка не занимается. Пока у них там возникла суматоха из-за того, что со мной делать, я смог позвонить консулу и объяснить, где я нахожусь. Мне в тот момент не казалось необходимым его вызывать на место, но он прибыл буквально за несколько минут.

Майору была выслана по факсу статья 55 Закона «О СМИ», которую якобы я нарушил. По этому поводу я уже объяснял, что там было два исключения в отношении обязанности оформлять аккредитацию МИДа в дополнение к журналистской визе.

В общем, всё это время майор был на проводе. Ему постоянно звонили, чтобы узнать, как идут дела. Видимо, советовали, чего бы мне такого приписать. Как я позже понял, решили провести стандартную процедуру, которой постоянно подвергаются московские оппозиционеры: участок-протокол-мировой суд-штраф. Хотя мне не понятно, какое я к этому всему имею отношение? Приехал сделать небольшой материал о предвыборной атмосфере в областном центре. Ни на какие подпольные мероприятия не ходил, с диссидентами не встречался, ничего такого «нецензурного» не снял. В декабре в партии «ЯБЛОКО» мне сообщили, что с иностранными журналистами не работают, мне пришлось довольствоваться ЕдРом и коммунистами. Так как сторонники Путина ничего интересного по процессу агитации предложить не смогли, то я сделал упор на активистах КПРФ, которые раздавали свои листовки у магазина в каком-то микрорайоне.

У Игоря Таро возникло предположение, каким образом на него мог выйти полицейский майор:

- В приемной Путина мне предложили просто сделать интервью с координатором штаба общественной поддержки Хритоненковым, что собственно я и сделал. Там очень интересовались вопросами моей аккредитации. Я объяснил, что специальная аккредитация мне ни к чему, так как на избирательные участки идти у меня планов нет, и на официальные мероприятия – тоже. У нас этим люди в Москве занимаются. Так что ответ на вопрос, откуда поступила наводка для полиции, я думаю, просвечивается. У коммунистов явно такого административного ресурса нет.

В итоге после задержания у эстонского журналиста на некоторое время была изъята карта памяти видеокамеры, на которую были засняты наружный вид магазина «Магнит», Псковский Кремль, приемная Путина на улице Гоголя, Ольгинский мост и предвыборный баннер на Рижском проспекте. При желании, конечно, Ольгинский мост можно признать стратегическим объектом, но тогда бы это было верхом абсурда.

- Когда у меня стали изымать карту памяти от видеокамеры, - сказал Игорь Таро, - то я пытался пояснить, какие это может спровоцировать последствия. Одно дело, если бы я просто выехал в тот же вечер из Пскова и сделал материал, а тут пришлось отзваниваться в редакцию, объяснять, почему сюжета не будет. Они решили это на ленту выпустить. Вот и пошло-покатилось. Когда наш консул заметил майору, что изъятие журналистских материалов, скорее всего, негативно отразится на оценке предвыборной ситуации в России, ему было заявлено, что начальство знает, что лучше для России. Понятно, что его начальство во всём этом процессе участвовало активно, хоть и посредством телефона.

На следующий день, утром (Игорь Таро заночевал в квартире старшего консула Эстонии в Пскове Карла Эрика Реинтамма – Авт.) ситуация резко поменялась. Суд отменили, карту памяти вернули и решили вынести письменное предупреждение – уже со стороны областного УВД.

- Видимо, сказалось то, что все вечерние выпуски новостей в Эстонии открылись этой новостью, а также реакция была в Эстонии на высшем уровне. Скажу честно, я такого не ожидал.

В Москве, наверное, сочли, что вся эта операция была большой глупостью, потому и решили дать задний ход. Версия майора была: «После консультаций нашего начальства с московским.» То есть тут тоже всё понятно.

Правда, чтобы сохранить, так сказать, честь мундира, было выпущено совершенно замечательное заявление МИДа России о доброй воле, примененной ко мне со стороны псковских органов. И в итоге вынесено «устное замечание».

Как вы думаете, можно ли считать такое отношение в виде устного замечания жестом доброй воли? Я понимаю, если бы ко мне подошел патрульный во время съемки в каком-нибудь действительно странном месте, посмотрел документы и сказал бы: «Вот у вас тут нет какой-то дополнительной аккредитации. Я вас отпускаю в качестве жеста доброй воли, но делаю устное замечание. Езжайте домой и сделайте себе эту карточку». Это притом, что в нормальных странах патрульные обычно к журналистам не пристают, если те не снимают где-нибудь на проезжей части.

- Игорь, собираетесь ли вы снова приезжать в Россию?

- Дальнейшая работа в России зависит, конечно, от российского МИДа. Подам заявку на выдачу карточки зарубежного корреспондента, чтобы исключить в будущем подобные инциденты. Журналистская виза у меня действует до июня. Моя основная работа проходит в юго-восточном приграничном районе Эстонии. Раньше я бывал в Псковской области в среднем раз в месяц, в основном в приграничном Печорском районе. Там время от времени проходят мероприятия, которые нашим зрителям интересны. Так что надеюсь, что смогу и в дальнейшем использовать свой опыт работы для освещения жизни у соседей. Хотя это довольно хлопотно. Всегда много вопросов на границе, постоянно нужно доказывать, что ты не верблюд и всё такое. В общем, работать журналистом легче по нашу сторону границы однозначно. Ежегодный рейтинг свободы СМИ ведь не вилами по воде писан, под ним реальные ощущения реальных людей.

* * *

Заявление министра иностранных дел Эстонии Урмаса Паэта, сделанное после задержания Игоря Таро, безусловно, звучит для России обидно. По словам министра, псковский инцидент свидетельствует о том, что «Россия находится еще не на том уровне, когда можно говорить о существовании там свободы прессы». Однако стоит признать, что у г-на Паэта были некоторые основания такое сказать. И дело здесь не разной трактовке статьи 55 российского Закона «О СМИ». Эстонцы, судя по всему, до сих пор уверены, что российских законов они не нарушали. Они ссылаются на пункт Закона, в котором говорится, что специальная аккредитация МИДа не требуется для «корреспондентов средств массовой информации, ранее зарегистрированных государственными органами Союза ССР или суверенных государств, входивших в его состав».

Напомним, передача «Актуальная камера» выходит в свет 56 лет.

По обе стороны российско-эстонской границы непременно найдутся люди, заинтересованные во взаимном обострении отношений. Но всегда имеются способы их избежать. На этот раз доброй воли оказалось недостаточно, чтобы предотвратить скандал.

Алексей СЕМЁНОВ