Выход есть

Михаил Ходорковский: «Второй раз меня из страны уже могут не выпустить»

Чтобы превратиться из Заключённого № 1 в Освобождённого № 1, десяти лет недостаточно. Должно было произойти ещё несколько событий, которые бы привели к тому, чтобы Михаил Ходорковский вышел на свободу. И они произошли.

1. Назад из СССР

Михаил Ходорковский в «Музее Берлинской стены». Берлин, 22 декабря 2013 г. Фото: reuters.com

Было бы не удивительно, если бы Михаила Ходорковского из карельской колонии №7 в Сегеже вывезли (на машине, а потом на Ту-134 и на частном самолете Cessna-525) не в Берлин, а в Новосибирск, в аэропорт Толмачёво, на взлётную полосу. Туда, где в 5 утра 25 октября 2003 года его задержали на борту Ту-134 авиакомпании «Меридиан».

Впрочем, Берлин в этой истории тоже не случаен.

Ходорковского под давлением Запада вывезли в Германию, почти как 13 февраля 1974 года из СССР выслали Александра Солженицына.

Это было лишнее подтверждение того, что на свободу лучше выходить где-нибудь в Берлине. Так надёжнее.

2. Близкий враг

От Ходорковского избавились. А заодно отметили День чекиста.

Очевидно, что таким образом осуждённых за экономические преступления не освобождают.

25 октября 2003 года бизнесмен Михаил Ходорковский не был политическим и общественным деятелем.

Он им стал за решёткой. [ 1] Вряд ли он об этом мечтал. Тем более об этом не мечтал Владимир Путин.

Но логика развала компании ЮКОС и логика захвата активов крупнейшей российской частной нефтяной компании привели к тому, что российский миллиардер постепенно превратился в один из немногих символов сопротивления режиму.

Те, на кого грабители налетают в подворотне, тоже ведут себя по-разному. Одни сдаются на милость грабителям, другие сопротивляются.

Полгода назад, на 50-летие Ходорковского, «Псковская губерния» написала о том, что его «взяли, но не обезвредили». [ 2]

Из этого могло следовать: раз не получилось взять и обезвредить, то, может быть, получится отпустить и тем самым обезвредить?

Ходорковский с некоторых пор для Владимира Путина в тюрьме стал более неприятен, чем на свободе.

Когда Ходорковский был на свободе, то он был одним из многих.

Оказавшись за решёткой, он стал единственным. По сути, его назначили в главные враги.

3. За ворота

Имелся, правда, ещё Борис Березовский, [ 3] но он сбежал в Лондон, сменив не только место проживания, но и фамилию, и имя, сделавшись Платоном Елениным.

Невозможно себе представить, что Ходорковский меняет имя и фамилию. В этом разница. Пропасть.

Западные лидеры и отечественные оппозиционеры всё время напоминали Путину о Ходорковском.

К тому же выпускать Ходорковского в августе 2014 года, когда истечёт срок заключения, для Путина было бы нежелательно по нескольким причинам.

Если бы Ходорковский дождался августа и выхода на свободу, то был бы Путину ничем не обязан. Он вышел бы абсолютным победителем.

Другое дело – заставить его попросить помилования и, возможно, связать какими-то закулисными обязательствами.

К тому же Путину было явно выгоднее выпустить Ходорковского, а заодно и нескольких других заключённых до сочинской Олимпиады.

Таким образом, утро 21 декабря 2013 года Михаил Ходорковский встретил ни где-нибудь, а в номере гостиницы Adlon неподалёку от Бранденбургских ворот.

Бранденбургские ворота - это совсем не то, что ворота сегежской колонии № 7.

4. Ломать не строить

Реакция на освобождение Ходорковского в среде российской оппозиции была разной. Писатель и журналист Аркадий Бабченко написал: «Человек (Путин – Авт.) добился того, чего хотел, - сломал своего противника. Заставил просить о помиловании».

Сопредседатель партии РПР-ПАРНАС Владимир Рыжков придерживается совершенно другого мнения: «Чушь собачья насчет «сломали»! Позорники все, кто так говорит! Больная мама и отец. Десять лет в тюрьме с честью и достоинством. Невероятный человек!»

Однако и Рыжков, и Бабченко отлично понимают, что происходящее сейчас в России на «оттепель» и тем более на перестройку совсем не похоже.

Из тюрем и лагерей в нашей стране выпускали всегда, даже в самые мрачные годы сталинизма.

В период 1936-1939 годов на свободу вышло примерно 50 тысяч человек. Это, конечно, меньше, чем число расстрелянных за эти же годы (600 тысяч человек). Но всё же заключенных и тогда выпускали на свободу.

Некоторые остались власти даже благодарны – за то, что не убили.

5. А то хуже будет

«Десять лет жизни отняли по неправосудным приговорам, - написал Алексей Навальный после выхода Михаила Ходорковского на свободу. - Много месяцев смотреть на наглые ухмыляющиеся морды «прокуроров», «судей» и «следователей». Получить «помилованные» пару месяцев, после сотни украденных…».

Не «пару», но девять месяцев.

Путин, конечно, мог бы ещё потерпеть. И Ходорковский, наверное, мог бы. Однако взаимоотношения этих двух людей давно перестали касаться только их.

Ситуация в стране и мире такова, что Запад и Восток на минуту сошлись – хотя бы в понимании того, что Ходорковского надо выпускать на свободу, а то хуже будет.

6. Чудеса за решёткой

Несколько лет назад Борис Акунин в своём блоге написал о том, что подлинная «ампутинация» в России произойдет только тогда, когда люди перестанут надеяться на чудо.

Пока ещё граждане России на чудо надеются. На чудо, на милость «царя»…

Надеются и поэтому откладывают перемены «на потом».

Почти тогда же, когда обсуждали «ампутинацию», Акунин обратился к мемуарам Шпеера, в которых тот рассказал, что в разгар жестоких боев на Восточном фронте Гитлер «подумывал после победы оставить Сталина правителем, потому что этот человек отлично умеет управляться с русскими».

Акунин указал не только на очевидную «видовую солидарность» диктаторов, но и на чуть менее очевидные вещи. Он написал, что при чтении мемуаров Шпеера его поразили «невероятная трепетность… чувствований по отношению к Гитлеру. Главный нерв книги – переживания из-за того, что кумир то погладит по шерстке и почешет за ухом, то вдруг стукнет тапком по носу».

«Хотя нет, - рассуждал Акунин. - Это не собачья, а скорее, очень женская, даже девичья привязанность. В этой связи я стал думать, что всякая диктаторская власть признает наличие лишь одного самца-оплодотворителя. Поэтому в свите властителя могут выжить и уцелеть лишь те соратники, кто ведет себя немужским образом. Вертикаль власти возможна (и вообще заметна), лишь когда она окружена сплошными горизонталями. Всякое проявление маскулинного поведения губительно для карьеры, а иногда и для жизни…».

Так вот, только что вышедший на свободу Ходорковский и всё ещё находящийся в заключении Платон Лебедев невероятной трепетности к «самцу» не испытывают. В этом их вина – и в этом их сила. И «самец» это чувствует.

Угроза эта совсем не прямая. Ни Ходорковский, ни тем более Лебедев на место Путина не претендовали. Однако достаточно было и того, что они не были готовы припасть к ногам, присоединившись к тем, кто лёг в штабеля, изображая горизонталь, на фоне которой лучше заметна «путинская вертикаль».

7. Невидимая нить

Пока Ходорковский сидел в тюрьме и колонии, на свободе выросло новое поколение людей, которые для нынешнего режима опаснее, чем бывший олигарх. Которые не так осторожны и выражений не выбирают.

В 2006 году в Пскове не без труда удалось показать документальный фильм «Реакция», снятый к трёхлетию ареста Михаила Ходорковского.

Ничего опасного в фильме не было. Ничего, кроме разве что одного слова: «Ходорковский».

Но и этого было достаточно, чтобы пугаться и отменять разрешённый уже показ, переносить его в другое место.

В том фильме авторы спрашивали прохожих, показывая им портрет некоего коротко стриженного человека в очках (Ходорковского): «Вам знаком этот человек?» - «И чо? – ответила одна девица. – Вы сосватать за него хотите?». «А вам знаком этот человек?» - спросили у другого прохожего. - «Путин», - ответил он совершенно серьёзно. Перепутал.

В декабре 2013 года Путина с Ходорковским спутать уже трудно. Хотя невидимая нить между этими двумя людьми за прошедшие годы стала крепче.

Они по-прежнему друг от друга зависят. Причём неизвестно, кто зависит больше.

8. Доверенность

Нейтрализация Ходорковского – это план-минимум. Кремль заинтересован в том, чтобы свобода сделала с Ходорковским то, что не сделала тюрьма.

Теперь, когда Ходорковский на свободе, Владимир Путин едва ли откажется от искушения использовать Ходорковского в борьбе с внутренней оппозицией. С Александром Солженицыным это у него получилось.

Отсидев десять с лишним лет, Ходорковский так и не превратился в революционера.

В одном из первых интервью после выхода на свободу Ходорковский сказал, что для него важно мнение людей, которые «хотят сами управлять своей судьбой».

«Есть люди, которые привыкли вверять судьбу кому-нибудь и дальше слепо следовать тому, кому они ее вверили. Вот их мнение меня не очень волнует», - добавил он.

От количества тех и других зависит судьба не столько Ходорковского, сколько всей России.

Пока же в нашей стране численное превосходство у тех, кто готов следовать слепо.

Поэтому страной управляют такие люди, как глава РФ Владимир Путин и глава «Роснефти» Игорь Сечин.

9. Прибрать к рукам

Именно Сечина не без основания считают инициатором ареста Ходорковского. С помощью компании-однодневки «Байкалфинансгруп» «Роснефть» стала основным обладателем активов ЮКОСа.

Теперь, когда Ходорковский вышел на свободу, Игорь Сечин даже язвительно изъявил желание устроить Ходорковского в свою компанию, «но только не на должность топ-менеджера».

Михаилу Ходорковскому показалось, что эти слова Сечина – свидетельство того, что «Игорь Иванович тоже расстроен».

Ходорковскому более престижно было шить в колонии рукавицы или делать скоросшиватели, чем сейчас устраиваться на работу к Сечину.

Пока прибирали к рукам его миллиарды, Ходорковский копил идеи и энергию. Как будут использованы они?

10. «Липовый мёд»

В интервью New Times Ходорковский назвал прошение о помиловании «липовой бумажкой», но отметил: «В этой липовой бумажке была только одна не липовая проблема - признание вины».

Вину он так и не признал.

«Если бы я в такой ситуации написал признание вины, то мама моя меня бы домой не пустила» [ 4], - объяснил Ходорковский.

«Липовых бумажек» в истории с двумя уголовными делами Ходорковского было множество. Целые тома. Достаточно почитать материалы судебных процессов.

Ходорковский объяснил: «В ответ на одну липовую бумажку написать другую липовую бумажку - никакого морального дискомфорта я бы от этого не испытывал. Мы обмениваемся с властью липовыми бумажками, и власть это понимает, и я это понимаю. И они понимают, что я понимаю, и я понимаю, что они понимают» [ 5].

Ещё одной «липовой бумажкой» стал президентский указ о помиловании, начинающийся так: «Руководствуясь принципами гуманности…».

Путин, руководствующийся принципом гуманности – явление не менее фантастическое, чем Ходорковский, работающий охранником в компании «Роснефть».

Но и в этой «липовой бумажке» была одна имеющая ценность вещь – слова: «Освободив от отбывания наказания в виде лишения свободы».

Освободив от лишения свободы, Путин начал новую игру.

11. Игра на вылет

Михаил Ходорковский и его мама Марина Филипповна Ходорковская. Берлин, 21 декабря 2013 г. Фото: Лев Шлосберг

Игра начиналась точно так же, как в любимых Путиным фильмах про советских разведчиков.

«С точки зрения картинки это было отрежиссировано, - рассказал Ходорковский с лёгкой улыбкой. - Если бы кто-то захотел снять кино про 70-е годы, высылку диссидента, лучше бы не придумали. Была такая сугубо постановочная высылка: подгон микроавтобуса вплотную к люку самолета, несколько людей, которые слонялись в окружении с серьезными выражениями лица, вручение паспорта на трапе… И мы расстались». [ 6]

Подгону микроавтобуса и перелёту Петрозаводск - Петербург - Берлин предшествовали двухгодичные секретные переговоры с участием ветерана немецкой внешней политики Ганса-Дитриха Геншера.

Но до последнего было неясно, с какой ноги встанет Путин в тот день, когда надо будет принимать окончательное решение.

«Я прекрасно понимал, что вариантов будет два, - прокомментировал происходящее Михаил Ходорковский. - Либо третье дело, либо меня выпустят».

«Партия третьего срока» Ходорковского в России осенью 2013 года активизировалась. За последнее время было сделано несколько громких заявлений, из которых следовало, что третий лагерный срок возможен.

Позднее Ходорковский назовёт это «истерическим шагом» в духе: «Владимир Владимирович, не отрывайте от нас этот кусок, который мы хотим жевать!».

«Я благодарен всем, кто поддерживал меня все это время, - заявил Ходорковский, выйдя на свободу. - Впереди еще многое, освобождение тех заложников, которые остались в тюрьме».

Более того, пока шёл заключительный этап операции по освобождению Ходорковского, в российские тюрьмы сажались новые заключённые, которые вправе считать себя политическими.

* * *

После двух пресс-конференций в «Музее Берлинской стены» окончательно стало понятно, что Ходорковский НЕ собирается: 1) заниматься политикой; 2) бороться за возвращение активов ЮКОСа; 3) возвращаться в ближайшее время в Россию.

Хотя более естественно было бы, чтобы Путин улетел в Берлин, а Ходорковский остался в Москве.

Алексей СЕМЁНОВ

 

1 См.: И. Зинатулин. Девальвация России // «ПГ», № 26 (147) от 16-22 июля 2003 г.; С. Прокопьева. Не хочу жить в полицейском государстве // «ПГ», № 20 (239) от 25-31 мая 2005 г.; Юрий Шмидт: «Приговор написан не на русском, а на советском языке» // «ПГ», № 20 (239) 25-31 мая 2005 г.; М. Ходорковский. Тайная свобода // «ПГ», № 22 (241) от 8-14 июня 2005 г.; М. Ходорковский. Территория Свободы // «ПГ», № 22 (241) от 8-14 июня 2005 г.; Алексей Мельников: «Многие думают, что «зря не посадят». Беседовала С. Прокопьева // «ПГ», № 22 (241) от 8-14 июня 2005 г.; М. Ходорковский. Тюрьма открывается снаружи, а свобода изнутри // «ПГ», № 34 (253) от 7-13 сентября 2005 г.; Д. Камалягин. Узник замка «РФ»// «ПГ», № 21 (543) от 1-7 июня 2011 г..

2 См.: А. Семёнов. Ключи из заключения// «ПГ», № 26 (648) от 3-09 июля 2013 г.

3 См.: А. Семёнов. Душители// «ПГ», № 12 (634) от 27 марта - 02 апреля 2013 г.

4 См.: Е. Альбац. Михаил Ходорковский: «Я вернусь в Россию» // New Times, № 43-44 (310) от 25 декабря 2013 г.

5 См.: Е. Альбац. Михаил Ходорковский: «Я вернусь в Россию» // New Times, № 43-44 (310) от 25 декабря 2013 г.

6 См.: Е. Альбац. Михаил Ходорковский: «Я вернусь в Россию» // New Times, № 43-44 (310) от 25 декабря 2013 г.