Не тот откат

«Прорабская» застройка городов процветает по всей России, убивая профессию архитектора и самую отрасль

6 марта 2014 года Псковское областное отделение общественной организации «Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры» обратилось с заявлением в прокуратуру Пскова. ВООПИиК просит прокурора города Максима Юдина провести проверку законности по обстоятельствам реконструкции частного жилого дома в поселке Петропавловский.

2005 год. Берег реки Великой до начала строительства коттеджного посёлка Петропавловский. Фото из архива ВООПИиК

«Псковская губерния» рассказывала об этом в номере от 26 февраля 2014 г [*]. Напомним, частный дом по адресу г. Псков, ул. 2-я Береговая, д. № 1 был снесен новым собственником и теперь отстраивается заново в размерах, в три раза превышающих исходные. Новая стройка нарушает интересы и жильцов спаренного дома №3, авторские права архитекторов и нормы охраны объектов культурного наследия.

Градозащитники обнаружили целый ряд обстоятельств, которые нуждаются в прокурорской оценке. Во-первых, это Управление градостроительной деятельности администрации Пскова выдало градостроительный план и разрешение на «реконструкцию» жилого дома без учета требований ранее разработанной и утвержденной градостроительной документации. Во-вторых, площадь земельного участка, занятого под строительство, теперь превышает проектную и задевает санитарно-защитную зону кладбища при церкви Петра и Павла Сереткина монастыря (объект культурного наследия федерального значения поставлен на государственную охрану Постановлением Совета министров РСФСР от 30.08.1960 г. № 1327). В-третьих, превышен высотный регламент в зоне охраняемого природного ландшафта с объектом культурного наследия федерального значения. Наконец, нарушен режим использования земель в зоне охраняемого природного ландшафта – изменена линия верхней береговой террасы р. Великой, а ливневые стоики выведены прямо в реку Великую.

ВООПИиК просит прокурора дать правовую оценку действиям УГД и застройщика, а в случае подтверждения фактов незаконного строительства – выдать застройщику предписание о немедленном прекращении незаконных работ, сносе незаконных строений и рекультивации территории береговой террасы р. Великой.

По просьбе «ПГ» председатель Псковского отделения ВООПИиК Ирина Голубева подробно прокомментировала ситуацию.

Редакция

Этот край недвижим. Представляя объем валовой Чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой, Вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках. Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь. Даже стулья плетеные держатся здесь На болтах и на гайках.

И. Бродский

Конец прекрасной эпохи. 1969 г.

Строительство продолжалось до 24 февраля, когда Госкомитет области по охране культурного наследия выдал собственнику предписание о приостановке работ. Фото: Светлана Прокопьева

«Архитектурный проект представляет собой контракт, только не в текстовой, а в графической форме. И если заказчики, строители, власти подписались под этим контрактом, то они потом его соблюдают, а если нет, то наступают санкции. Архитектура - процесс, в котором участвует много разных людей, все хотят разного, и очень важно, чтобы был отдельный, формальный, независимый от каждой из сторон контракт. Именно поэтому в других странах архитекторов холят и лелеют, зовут на открытие и называют их имена. Они как юристы - обеспечивают качество исполнения замысла. Но мы не так живем» [1].

Каждую градостроительную ошибку, совершённую в Пскове намеренно или случайно (по глупости и недосмотру), можно увидеть своими глазами. Каждая такая ошибка – результат системного кризиса в управлении градостроительным процессом. Кризис начался не сегодня, но он все продолжается, приобретя привычную, вялотекущую форму, и обрастает своими сомнительными результатами.

Всего лишь один из примеров, не самый яркий, но оказавшийся очень больным, – строительство нового частного дома № 1 на 2-й Береговой улице. Дома, который еще не родился, но уже принес разрушение месту своего рождения – Петропавловскому кварталу, вторгся, отнимая жизненное пространство, в мирную ауру соседа преклонных лет – церкви Петра и Павла, потребовал сбросить отходы щебенки на береговой склон реки Великой и наконец начал громко заявлять о себе, бесподобном, в панораме прибрежной застройки.

Строительное самодурство застройщика, полное неумение сосуществовать в цивилизованной среде города, ложную значительность можно было бы назвать смешными, если бы они не наносили столько вреда. Ну, застрял какой-то владелец отчасти в эпохе скудного типового сознания, влез со своим низкосортным просроченным продуктом в почти элитную среду. Да у нас все новостройки такие: проекты старые, а то, что выдается за новое, принимается с восторгом, внушенным людям рекламой, принимается от привычки к нищете и квартирному голоду.

Однако не с Луны свалился застройщик со своим продуктом на 2-ю Береговую улицу. Стройка обеспечена документами: градостроительным планом, разрешением, выданными в Управлении градостроительной деятельности г. Пскова еще в прошлом году. Ни управления, ни градостроительной деятельности в этой акции не просматривается, хотя прежде чем выдавать разрешения, администрация обязана была проверить требования ранее разработанной и утвержденной градостроительной документации.

Талантливый квартал

«Псковская губерния» уже информировала читателей о том, что застройке Петропавловского квартала предшествовали два проекта планировки, созданные с интервалом в 15 лет. Оба проекта были разработаны высокопрофессиональными архитекторами, но первый из них остался неосуществленным. Заслуга его, как выясняется сейчас, не столько в планировке (она вполне стандартна для конца 1980-х годов, рассчитана на нормы и технологии прошлого века), сколько в разработанных и установленных зонах охраны природного ландшафта и памятников архитектуры, которые позднее вошли в состав охранного законодательства Пскова. [2]

Второй проект планировки, созданный псковскими архитекторами Валентином Мухортовым и Инной Смирновой, исходя из особенностей ландшафта, предлагал комплекс индивидуальной элитной застройки; однако этот проект из экономических соображений заказчика был типизирован и уплотнен архитектором Евгением Гольманом (что ухудшило среду квартала).

Тут надо дать необходимое пояснение: проект планировки - требуемый Градостроительным кодексом документ, которым определяются фактически все алгоритмы жизни будущего квартала и его жителей. Инженерные сети для коттеджей, проезды и дороги, парковки общие и индивидуальные (в том числе домовые гаражи), участки палисадников, деревья и клумбы, система освещения, вывоз мусора, водоотведение, подчиненное свободной композиции размещение домов, близость магазинов и объектов инфраструктуры, сама архитектура и планировка коттеджей ориентированы на создание комфортного жилого пространства квартала. Архитекторы сознательно ставили перед собой задачу создания качественной жизненной среды для людей. Хочу отметить, что сегодня, когда сотнями издаются глянцевые альбомы типовых коттеджей и дачных домиков, проекты планировки жилых кварталов – исключительно индивидуальная работа. Петропавловский же квартал был разработан изначально талантливо и, что для нас важно, с учетом всех природных и культурных факторов территории, с любовью и профессиональным видением.

На фоне нынешней точечной уплотнительной застройки, смешанной с бетонно-типовыми дебрями советского периода или «каменными джунглями» алчного девелопмента, культура планировки утрачена: проектировщик не видит соседних домов и проблем кварталов (а значит, их жителей), но на то он и проектировщик, а не архитектор. Так называемая «прорабская» застройка городов процветает по всей России, убивая профессию архитектора и самую отрасль.

Здесь, в Петропавловском квартале, была реализована планировочная и пространственная концепция, единственно возможная в зоне охраняемого природного ландшафта для прибрежных территорий реки Великой. Строительство в охраняемом ландшафте вообще ограничено, так же как и в соседней зоне регулирования застройки. Самая значительная, панорамная линия застройки побережья р. Великой, имеющая представительскую функцию, отрабатывалась как создание образа традиционного сельского поселения при условии исключительно индивидуального проектирования вдоль верхней береговой террасы. Новая застройка была призвана поддерживать визуальные связи между памятниками архитектуры: Снетогорским монастырем, часовней Четырех Святителей, церковью Петра и Павла бывшего Сереткина монастыря и бесконфликтно вписываться в природный ландшафт побережья р. Великой.

Композиция застройки развивалась вдоль берега с понижением к церкви и сохранением визуального «коридора» на фасады церкви Петра и Павла. Высота новых домов в начале ул. 2-й Береговой предписывалась не более 8,20 м до конька скатных кровель, образующих силуэт порядовой застройки. Учитывалось соотношение размеров будущей застройки с высотой маленькой церкви – всего около 15,0 м до креста, а также ее расположение в пониженной части прибрежного плато. Стилистика новых домов исключала архитектурный авангард, китч, стилизации «больших стилей» и подлежала рассмотрению на научно-методическом совете в органах охраны объектов культурного наследия.

Петропавловский Сереткин монастырь

В новых масштабах жилой дом №1 на ул. 2-й Береговой визуально подавляет памятник истории и культуры федерального значения, церковь Петра и Павла (XV-XVII вв.). Фото: Светлана Прокопьева

Бережное отношение к внешней среде церкви Петра и Павла при проектировании нового квартала – не формальность, вызванная тем, что на территории существует некий памятник федерального значения. Каждый памятник архитектуры – это целый историко-культурный комплекс информации, из которого мы вольны выбирать либо понятные и созвучные нам истории, либо бессознательно воспринимать объемы и гармонии форм, либо то и другое - либо ничего. Впрочем, древняя кладбищенская церковь вызывает и другие чувства.

Средневековая история Петропавловского Сереткина монастыря к настоящему времени мало известна. Первое упоминание о нем встречается в документах под 1368 годом в связи с игуменством в монастыре Матфея. [3] Многие исследователи считают, что монастырь существовал уже в конце XIII в., и именно с ним связывают историческую битву 1299 г. у Петра и Павла «на брезе», когда псковский князь Довмонт победил рыцарей-меченосцев. О заслугах князя Довмонта перед Псковом и псковичами говорят сберегаемые в Троицком соборе и Псковском музее святыни (мощи, меч), канонизация князя и сам его воинственный, сохраненный в преданиях образ защитника.

Со времени своего основания Петропавловский монастырь не мог существовать только как уединенная пустынь. По своему географическому положению монастырь был основан между двух направлений, имевших перспективу развития. Первое направление - водный торговый путь по реке Великой способствовал активной хозяйственной деятельности многих монастырей, расположенных по берегам реки. Второе направление, ближайшее к монастырю, – сухопутное, связавшее дорогой Псков и Снетогорский монастырь. Благоприятное положение Петропавловского монастыря близ города у развилки торговых дорог, видимо, служило определенной экономической поддержкой небольшому Петропавловскому монастырю. В этой связи можно отметить появление топонима «Сереткин», указывающего на серединное положение монастыря в системе средневековых северных коммуникаций Псковского пригорода.

Для самого монастыря на протяжении всего его существования приоритетным являлся водный путь, на что указывает расположение главных ворот монастыря, обращенных к Пскову и реке Великой. Раннему периоду истории монастыря свойственно органичное сочетание природного и архитектурного комплексов, что было характерным для псковской традиции и состояло в минимальном вмешательстве в природу. Стены оград следовали за рельефом, не изменяя его, повышаясь в низких местах и понижаясь на взгорках. Активно использовались естественные площадки: центральную часть площадки занимали доминанты – храмы. Застройка вокруг них была плотной, исключительно функциональной. Зонирование территории происходило за счет естественного формирования дорог и связей между постройками.

Время строительства ныне существующей каменной церкви Петра и Павла определяется исследователями концом XV – второй четвертью XVI вв. [4] Без архитектурно–археологического исследования назвать время ее строительства более точно невозможно.

Экономическое положение монастыря конца XVI – начала XVII вв. известно из Писцовых книг Пскова и пригородов, составленных в 1585-1587 гг., после окончания разорительной Ливонской войны. Основными доходами монастыря были зимние и летние рыбные ловли на Псковском озере и реке Великой. Ими монастырь владел на паях с другими церквами и монастырями Пскова: Снетогорским, Печерским, Стефановским, церковью Петра и Павла с Буя, Покрова Богородицы из Домантовой стены. Кроме этого, доход монастырю приносили пашенные и сенокосные земли, разбросанные по всей Псковской земле. Налажены были и торговые отношения с Псковом. На псковском большом торгу у монастыря была клеть для хранения собственного хлеба, а в Сапожном ряду - лавка, сдававшаяся внаем псковским купцам М. Терентьеву и Н. Дмитриеву. [5] Как и в прочих монастырях, в Сереткином были приняты дарения и вклады (земельные и денежные). [6]

В 1682 г. здесь принял схиму архиепископ псковский и изборский Арсений. По преданию он жил в палатке на чердаке церкви, над трапезной. Скончался он здесь же в 1684 г. и был похоронен под полом в правой части алтаря. Позднее над его могилой было установлено надгробие с надписями на четырех языках (греческом, латинском, немецком и польском). [7]

О планировке и застройке монастыря в середине – второй половине XVIII в. мы имеем представление благодаря иконе с изображением Пскова из часовни Владычного Креста, хранящейся в экспозиции Псковского музея-заповедника. Помимо церковного комплекса, на иконе изображено большое здание под четырехскатной кровлей - каменные жилые кельи, построенные в 1762 г. [8] Кроме каменных зданий на монастырской территории были хозяйственные постройки: житница, баня и кузница, а также скотный двор, который находился в стороне от монастыря. [9]

Во второй половине XVIII в. монастырь имел несколько приписанных к нему церквей: Иоакима и Анны, Ильи с Завеличья, Михаила Архангела из Песок, Святого Духа со Усохи, Варвары из-за Петровских ворот и Рождества из Изборска. Все эти церкви были на полном обеспечении Петропавловского монастыря: священнослужители получали жалование, а сами церкви снабжались свечами, ладаном и церковным вином для церковной службы. [10]

В 1764 или 1765 г. по указу Екатерины II о полной секуляризации недвижимых церковных имуществ и в связи с передачей ведавшей их «Коллегии Экономии» Синода в ведомство Сената Петропавловский Сереткин монастырь наряду со многими другими монастырями Пскова был упразднен. Его земельные угодья и рыбные ловли отошли в казну, а церковь была сделана приходской для жителей близлежащих деревень. [11] С этого времени начинается история приходской церкви Петра и Павла погоста Сереткина Псковского уезда.

В XIX в. в приходе церкви было 90 крестьянских дворов деревень Овсище, Алмазово, Волосаново, Сосново, Железница, Носовщино и др. В 1845 г. над церковной папертью была построена новая колокольня, и старая звонница была включена в ее объем. Строительство и ремонты финансировались из церковной казны и пожертвований старосты и прихожан. [12] После того как церковь стала приходской, возле нее расширилось старое монастырское кладбище, обнесенное каменной оградой.

На месте монастырских палат остались лишь погреба, своды которых уже местами провалились и засыпались землей. [13] До 1901 г. сохранялась старая монастырская ограда с воротами, построенными в 1757 г. [14]

В 20-е гг. XX в. распоряжением Псковского губернского исполкома храм Петра и Павла был закрыт, а в помещении церкви разместился склад. Хотя церковь была закрыта, кладбище продолжало функционировать до Великой Отечественной войны. [15]

Небольшой квартал двухэтажных жилых домов городского предместья (территория относилась к Псковскому району) появился вдоль берега реки Великой у закрытой Петропавловской церкви уже в начале 1950-х гг. Послевоенные заводы, коммунально-складские зоны предприятий начали процесс поглощения пригородных сел; горожан селили на не освоенных ранее территориях.

Откат, но не тот

О соседстве ценных памятников архитектуры, тем более церквей, в атеистическом государстве (и в частности, в руководстве Псковской области) не думали до 1960 года, пока большая часть псковских церквей не оказалась принятой под государственную охрану. [16] Потом лет двадцать-тридцать тоже не думали по инерции, но опасались – все же существовали органы охраны памятников и открыто заявлять о том, что надо или не надо сохранять старину, было как-то не комильфо: а вдруг подумают, что чиновник не соответствует занимаемой должности, культуры, там, не хватает или ума… Бывали, конечно, такие единичные случаи, но они и сегодня звучат как исторические анекдоты о псковских руководителях.

И еще более не знали и не думали в исполкомах о каких-то визуальных связях между памятниками и моральном вреде при их нарушении: согласитесь, только недавно это понятие обрело юридическую плоть.

Оказалось, и сегодня не знают, не думают, не чувствуют, не понимают, что такое случилось на 2-й Береговой улице. Не знают чиновники Управления градостроительной деятельности, что жилые кварталы строятся и развиваются по проектам, а не случайно, по залету. Не знают застройщики, успешно пользующиеся благами цивилизации, что на самом деле мозги у них так и остались в той самой прекрасной эпохе, где плетеные стулья держались на железных болтах и гайках. Откат в прошлое и осознание уроков прошлого – не одно и то же.

И когда сегодня жители Пскова возмущаются тем, что домик-пупырь на 2-й Береговой перекрыл виды на панораму Снетогорского монастыря, влез бестолковыми стенами в сам воздух Петропавловской церкви, по сути, это возмущение вызвано противостоянием культурного сознания упадку, разложению, примитиву, недостойному города Пскова.

Ирина Голубева, председатель Псковского областного отделенияВсероссийского общества охраны памятников истории и культуры

* См.: С. Прокопьева. Скандал «Петропавловский»// «ПГ», № 8 (680) от 26 февраля - 04 марта 2014 г.

1. Григорий Ревзин, историк архитектуры, журналист. Статья «Военный космодром», lenta.ru, 27 февраля 2014 г.

2. Проект зон охраны памятников истории и культуры г. Пскова. Утвержден Псковским областным Собранием депутатов 29.06.1995 г.

3. Покровский А. А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. М., 1916, с. 160; Зверинский В. В. Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. Т. 1. СПб, 1890, № 358.

4. Седов Вл. В. Псковская архитектура XIV-XVвеков, с.140; Комеч А. И. Указ. Соч., с. 228-229.

5. Сборник МАМЮ. Т. V. М., 1913, с. 20-343.

6. Серебрянский Н.И. Очерки по истории псковского монашества. М., 1908, с. 576.

7. Окулич-Казарин Н.Ф. Спутник по древнему Пскову. Псков, 1913, с. 294.

8. РГАДА, ф.280, оп. 6, д. 1114, л. 21.

9. РГАДА, ф.280, оп. 6, д. 568, л. 15об, 18об; д. 1114, л.21.

10. РГАДА, ф.280, оп. 6, д. 568, л. 8-19об.

11. ГАПО, ф. 39, оп.1, д. 6446, л. 16-17.

12. Там же, д. 1230, л. 1195.

13. Спегальский Ю.П. Указ. Соч., с. 229

14. Окулич-Казарин Н.Ф. Указ. Соч., с. 295.

15. ГАПО, ф. Р-324, оп. 1, д. 386.

16. Постановление Совета Министров РСФСР от 29.08 1960 г. № 1327.