Суповой набор вместо политики

«Австралийцы считают естественной только такую смерть, которую мы называем насильственной», – с удивлением констатировал Марсель Мосс. В современной европейской культуре обезболивания насилие – табуированная тема. Эксцесс моральный и юридический. Отчасти по этой причине ХХ век запомнился человечеству как самый жестокий и кровавый. Уже у Клаузевица война – мера вынужденная, нуждающаяся в легитимации средствами политического языка. Сегодняшняя война просто невообразима без мощной идеологической поддержки со стороны СМИ.

Выставка «Украинська з перцем» - о войне. Не о жестокости врага, не о политике, а о чистом насилии как опыте тела, о смерти как части жизни. О том, как абсурдна легитимация войны идеологией, как неприглядность смерти разъедает пафос героизма и злодейства, как продолжением политики становится китч. И эстетический протест смыкается с неприятием насилия телом, утратившим архаическую способность познавать мир через боль.

Марина Николаева, куратор галереи «ЦЕХ»

У профессионального критика, который придет в галерею «ЦЕХ» на выставку «Украинська з перцем», возникнет много идей и интерпретаций. Непрофессиональному зрителю очень советую прочесть аннотацию к выставке, которую сделала социолог Марина Николаева, – это текст, который многое расставляет по своим местам.

Андрей Чапля на открытии выставки «Украинська з перцем». Фото: Пресс-служба Псковского академического театра драмы им. А. С. Пушкина.

Первая ассоциация, которая возникает по поводу «украинской выставки», - это текущая война на Украине. Главное, не забыть ее, когда зайдешь внутрь и увидишь все эти яркие цветастые клеёнки. А на них – что? Это правда внутренности?..

Автор Андрей Чапля за полчаса до открытия ходил по залу и приклеивал рядом с работами их названия на узких полосках бумаги. Мне показалось, что слова он выбирает произвольно.

- На самом деле есть некий ассоциативный ряд, вот и всё. Я предлагаю информацию к размышлению. Я не даю ответы. Название плюс изображение вызовет у зрителя определенную ассоциацию. Думаю, что процентов 70-80 людей будут испытывать похожие ассоциации.

Работа под названием «Кулинария» представляла собой довольно неаппетитный набор из внутренних органов и частей тела домашней птицы. На картине «Цветы» - в яркой цветастой раме отрубленные куриные головы. Хорошо, что куриные.

- Надписи должны запутать человека?

- Конечно. Они должны расширить ассоциативный ряд.

Андрей Чапля рассказывает, что тема выставки – как раз из таких, которые невозможно раскрыть только через живопись. Так появляются фотография и фактура.

- Если бы я делал живописную такую картинку, это было бы глупо. Эффект был бы иной, - говорит Андрей. Мы стоим перед работой, к которой художник приклеил подпись «Напряжение»: в раме из клеёнки с подсолнухами – фотография сбитого и смешанного с песком искусственного газона. - А здесь – некое послание.

- Вы же понимаете, что мы сразу начнём искать здесь политику.

- Поэтому я и назвал это «Кулинарией». Какая тут политика? Тут суповой набор…

«Если очистить войну от шелухи идей, повседневность смерти обернется пошлостью», - написала о выставке куратор галереи «ЦЕХ» Марина Николаева. Повседневно разделанная курица на пошлой кухонной клеёнке это иллюстрирует.

- Мне кажется, что украинская выставка сама по себе – это в любом случае сегодня политика.

- В таком случае, политикой является и то, что я родился на Украине, потом уехал в Азербайджан, поскольку отец был военным, 7 лет там прожил. Потом прожил 15 лет на Украине и более 25 лет живу в Санкт-Петербурге. Так где тут политика?

- Разве можно сегодня быть украинцем и быть вне политики?

- Вопрос непростой. Когда шла Вторая мировая война, Сальвадор Дали сидел и рисовал. И Матисс рисовал. И Пикассо – особенно – рисовал, сидел во Франции тихонько. И они были вне политики.

- Вы действительно не поддерживаете ни одну из сторон в конфликте?

- Я смотрю, мне кажется, глубже. А как мне быть, если у меня друзья есть и немцы, и американцы, и украинцы, и белорусы?

- А у вас есть друзья украинцы-украинцы и друзья ополченцы?

- В основном ополченцы. Потому что как-то так получилось, что те друзья, знакомые, которые были за Украину, «за Киев», как-то резко перестали звонить. Почему-то так произошло, я ни к чему это не привязываю. Я думаю, что истина всегда где-то посередине. В этой ситуации слишком много заинтересованных людей, задето много сфер влияния, и давать какую-то оценку, говорить, кто прав, - это очень сложно. Потому что, во-первых, информации недостаточно. Во-вторых, своё мнение, если говорить серьёзно, я складываю только из тех фактов, которые мне доступны. Я вот ехал четыре месяца назад по трассе «Дон», видел – ночью шли колонны. Причем один БТР шел без габаритных огней, и можно было в него легко врезаться. Хорошо, что мы ехали в левом ряду. Куда они шли, я не знаю. Может, были учения, может, ещё что-либо.

- Наверное, как раз те «учения в Ростовской области», о которых нам столько рассказывали.

- А я последнее время вообще ничего не смотрю, потому что уже насмотрелся так, что…

- Вы сделали эти работы в России или в Украине?

- В России, конечно. Но вот там есть «Яблоки» - я их фотографировал на Украине. Там яблок было больше.

- Вы в первый раз показываете эту выставку?

- В таком контексте – да, пожалуй, первый раз. И я рад, что здесь такое замечательное помещение и есть отличная привязка к театру, потому что элемент театральности должен присутствовать во всём этом. Я вам ничего такого нового не скажу, я всего лишь художник и живу далеко. Но так жизнь сложилась, что остались, конечно, связи. Остались родственники в шахтерском крае, какая-то информация, конечно, от них доходит. То, что сейчас происходит, – просто кошмар и ужас. Но говорить, что кто-то прав, кто-то не прав, я не могу. Люди разные, невозможно дать однозначную оценку.

- Хотелось бы вам эту выставку показать на Украине?

- Почему бы нет? Она же кулинарная и с перцем!

* * *

Кстати, на афише – живая курица. Никто бы не зашел на выставку, анонсированную мертвой плотью. Выставка современного искусства, как и война, нуждается в красивом прикрытии.