Несущие стены

«Им крикнут: «На прицел!» - и я увижу восемь винтовок, направленных на меня. Мне захочется отступить к стене, я прислонюсь к ней спиной, изо всех сил попытаюсь в неё втиснуться, а она будет отталкивать меня, как в каком-то ночном кошмаре. Всё это я могу представить. И знал бы ты, до чего ярко!»
Жан Поль Сартр. «Стена»

Если бы не стены, никакой галереи не было бы. Одной крыши мало. Так что название выставки Игоря Иванюка «Время стены» имеет прямое отношение к нашему времени. Времени, когда в Пскове на ближнем Запсковье появилось новое выставочное пространство: мастерская Ильи Сёмина. А в Интернете одновременно возникло галерейное пространство seminart.ru, где есть на что посмотреть и что почитать.

Игорь Иванюк в мастерской Ильи Сёмина. Фото: Алексей Семёнов

В последние годы Илья Сёмин по своей личной инициативе так часто организовывал в Пскове фестивали художников (cм.: А. Семёнов. Проездной на месяц; Сходство с реальностью; Уличное движение; Атмосферное явление; Ненасытное чудовище), что естественным образом подошёл к реализации идеи создания в Пскове своего собственного выставочного зала – с нормальным освещением и прочими необходимыми вещами.

Но самая необходимая вещь для любой галереи – это то, что в ней выставляется.

Для открытия Илья Сёмин выбрал серию работ Игоря Иванюка, объединённых одной идеей («Иванюк не фрагментарен и мыслит сериями»).

«Время стены» - это нечто цельное. Иванюк рисует стены и вешает их на стены.

Стены – это место, где живут картины. Но это и многое другое.

Стена – это в том числе средство общения. Имеется в виду не только перестукивание через стену, но и настенная живопись.

У Иванюка же на полотнах не просто стены, а кирпичные стены. В них кирпичи – клетки. В них рождается жизнь. Клетки делятся. Но в других клетках жизнь запирается, захлопывается. Уходит в тень.

Игорю Иванюку близки исторические аналогии. На открытии он так и сказал: «Здесь у меня две темы: стена и власть. Стена связана с моим увлечением историей, и власть – тоже».

Игорь Иванюк. Стена 7. Фото: Тимур Галимов

В таком случае, здесь не обойтись без упоминания кремлёвской стены. Многие (не все) образы Игоря Иванюка тоже словно бы замурованы в стенах. Но их лица всё равно проступают. При этом они остаются частью стены. Так же, как стены остаются необходимой частью нашего мира.

История – наука не самая оптимистическая. Так что не удивительно, что Илья Семин на открытии произнёс: «Иванюк мне всегда был интересен своим настоящим сумраком. Я не считаю, что искусство должно быть весёлым, настырным и глупым…»

Интересно, чем настоящий сумрак отличается от ненастоящего? Возможно, тем, что существуют стены, на которые редко падает свет. И ещё важно сказать, что Иванюк – задумчивый художник. Пишет он много, но его работы не выглядят скороспелыми. Они, если так можно выразиться, медленные. Протяжные. Примерно такие же, какие у него любимые композиции. Обычно Иванюк подбирает для открытия своих выставок музыку Клауса Шульце. На этот раз он выбрал музыку ещё одного немецкого электронщика Карунеша (он же - Бруно Ройтер). Карунеш в переводе с хинди значит «сострадательный».

Кто скажет, что Иванюк не сострадает тем, кого изображает? Тому, что изображает.

Осталось определить, кто же запечатлён на его картинах.

Определённо, что это не портреты. Если не считать вымышленных черт самого автора, который блаженно улыбается, находясь между Востоком и Западом. Он не выбирает между ними. Его не разрывает на части и не сдавливает с обеих сторон. Стороны света не могут спорить друг с другом. Они просто есть.

Иванюк как человек, погружающийся в историю, дошёл как минимум до эпохи Карла Великого. Накануне открытия выставки, комментируя некоторые свои работы, он сказал: «Власть связана со временем… В истории в основном остаются представители власти… Карл Великий всю жизнь прожил в войнах, но он умирает, и вся его империя разваливается… Прах, прах, прах…» И Иванюк вспомнил «Пляски смерти» Ганса Гольбейна. Он с детства помнит эти сюжеты.

С тех пор смерть не уставала плясать.

Гольбейн был ироничен. Но «настоящий сумрак» иронии тоже не отвергает. Наоборот, если человек что-то знает о жизни и смерти, то без иронии не обойтись. Но, обращаясь к истории, мы имеем дело с теми, кто уже отправился на тот свет. И к этому надо относиться спокойно и с достоинством.

Илья Сёмин перед открытием выставки Игоря Иванюка произнёс: «Мне нравится его спокойствие и трагизм. Но трагизм не религиозный, а как абсурд…»

Доля абсурда на полотнах Иванюка обязательна. Но она, опять же, ограничивается стенами. Абсурд не безграничен.

«Мне 60 лет стукнуло. Посерьёзнее начинаешь воспринимать будущее», - задумчиво сказал Иванюк, переходя от одной картины к другой и едва-едва улыбаясь в усы.

Илья Сёмин особо отметил, что «Время стены» - это выставка-инсталляция. Это тот редкий случай, когда мало рассматривать картины поодиночке. Картины связаны. Но не так, как связаны комиксы, а на другом уровне. Их связывают цвет, внутренние законы… Вы идёте вдоль стены, вам темно, и вдруг проступает свет. Ненадолго.

Вдоль стены непременно надо идти. Не стоит останавливаться и упираться в стену.

Таких стен, которые попались в рамки картин Иванюка, не бывает.

Игорь Иванюк. Восток и Запад. Фото: Тимур Галимов

Не то чтобы Иванюк их придумал. Он их сочинил на основе впечатлений. Он оглянулся назад и нарисовал с натуры. Натура для него – это не то, что за окном, а то, что он вообразил на основе своих впечатлений.

Куратор выставки задался вопросом: какую сторону стены мы видим, внутреннюю или внешнюю? Автор картин - внутри стены или снаружи?

Обсуждая работы Игоря Иванюка, Илья Сёмин как-то незаметно перекинулся на разговор о статусе художника. «Статус художника в России разрушен», - заявил он.

Статус, может, и разрушен, а вот стены на картинах Иванюка стоят твёрдо. Они - крепкие. У Иванюка стены почему-то не рушатся (не то что в жизни). Они – символ постоянства. Хотя, возможно, это вообще никакой не символ.

Стены – это когда отступать некуда. И наступать некуда. Стена у Иванюка напоминает кирпичный горизонт.

Стена – это граница, в том числе и культурная. Она оберегает (дома и стены помогают) и в то же время ограничивает движение.

Вообще-то, любое время – это время стен. Когда рухнут все стены, время для людей остановится.