Шашечки или койки

С нового года в госпитале ветеранов количество коек было сокращено с 60 до 30, начались перебои даже с такими простыми препаратами, как валидол и анальгин, вышли из строя пассажирские лифты и сломался рентген-аппарат. Сегодня за учреждением закреплено 8053 человека, среди которых ветераны и участники войны, ветераны боевых действий в Чечне и Афганистане, узники, вдовы погибших ветеранов войн, труженики тыла и не только. Ветераны решили дать бой оптимизации и вызвали на встречу председателя комитета по здравоохранению Игоря Потапова. Тот пришёл.

С нового года в Псковском госпитале ветеранов начались перебои даже с такими простыми препаратами, как валидол и анальгин, и сломался рентген-аппарат. Фото: Тимур Галимов

«Пусть принимают закон об эвтаназии для нас, чтобы мы не мучились»

В качестве площадки для сражения ветераны выбрали актовый зал, который как нельзя лучше сочетался с риторикой выступающих: встреча сильно напоминала партсобрание с попыткой публичного линчевания «не оправдавших доверия».

Органично смотрелся на этом фоне и главный коммунист области Александр Рогов, который чередовал раздачу собственных визиток и поздравления с Днем космонавтики. Компанию в «президиуме» ему составили председатель областного комитета по здравоохранению и фармации Игорь Потапов и исполняющая обязанности главврача госпиталя ветеранов Наталья Кобиясова. Зампредседателя комитета Надежда Рагозина и директор фонда обязательного медицинского страхования Валентина Альбова скромно разместились в первом ряду на сцепленных друг с другом дермантиновых стульях. Сами ветераны заняли центр зала и его правую часть.

«Это ненормальная акция, направленная на подрыв государства! – сразу объяснил всем присутствующим ситуацию инициатор встречи Анатолий Орлов. – Я нигде не видел, чтобы к ветеранам войны относились как к врагам народа, разве только в Польше или на Украине».

С его слов, беды госпиталя не ограничиваются сокращением коек, неработающими лифтами и рентген-аппаратом: есть также нехватка врачей (отсутствуют хирург и психиатр, уролог бывает также не всегда) и простейших лекарств. «Мне ночью анальгин дать не могли на посту. Валидола тоже нет! Ну, это же простые таблетки!» – недоумевал он.

А ещё куда-то исчезли массаж и иглорефлексотерапия, сетовал Анатолий Орлов и добавлял истории про питание: «Раньше бананы на столах были, а теперь хлеб под выдачу! Это вредительство!» Услышав знакомые с советских времён понятия, пенсионеры в зале одобрительно загудели.

Орлова сменяли разные ораторы, но жалобы и общий тон оставались неизменными. Попутно выяснилось, что вплотную к госпиталю на автомобиле теперь не подъехать: мешает шлагбаум, из-за чего ветераны на костылях не могут добраться до входа, что срок госпитализации сократился с 24 дней до 10, что передовым методом лечения является установка капельницы, а медицинский персонал, по словам пенсионеров, иногда не считает нужным даже объяснять, как принимать лекарства.

«Раз не стало уважения никакого к нам, старым, так пусть принимают закон об эвтаназии для нас, чтобы мы не мучились, а государству бы шла наша пенсия. Но я в свое время строил социализм!» – негодовал, стоя под портретом Ленина, Александр Константинов, инвалид Советской армии. Здесь вновь раздалась поддержка зала.

Оживление среди представителей власти началось, когда Евдокия Борисова пожаловалась, что анализы на гормоны ей теперь приходится делать в частной клинике: госпиталь такой возможности не дает.

«Почему?» – не понял Игорь Потапов. «Потому что денег на высокие технологии не дали»,– шёпотом попыталась объяснить ему исполняющая обязанности главного врача. «Да что за чушь?!» – возмутился Потапов и немедленно взял слово. «Я ветеран боевых действий и не враг народа, как кто-то пытался здесь представить, – отрекомендовался он. – Я начинал работать тоже в госпитале ветеранов, когда был студентом третьего курса, поэтому знаю все ваши проблемы».

Не уловив сочувствия, Потапов попытался дипломатично переложить часть вины за происходящее на Антонину Осипову, которая в начале апреля ушла с расстрельной должности главного врача «по собственному желанию»: «Не хочется говорить в спину Антонине Анатольевне какие-то вещи. Но проблема, когда нет в госпитале таблетки анальгина, решается на раз-два, равно как и гормоны щитовидной железы. Это бесплатное исследование! Это бесплатное исследование!» – с нажимом проговорил чиновник.

Решение вопроса со шлагбаумом Потапов отложил на два месяца: «Проблема со шлагбаумом – это не проблема председателя комитета. Хотя я понимаю, что для вас с вашими костылями это проблема, когда вы идете из такси. Я надеюсь, что через два месяца у вас появится новый руководитель и займётся решением этих вопросов».

«Рентгеновский аппарат – это 18-20 миллионов. Вот вынь-положь»

«У нас есть как бы доктора, к которым вы можете обратиться, ночью кнопки есть, можно вызвать медсестру» - рассказала ветеранам Наталья Кобиясова. Фото: Тимур Галимов

Крайними в вопросах сокращения финансирования госпиталя председатель комитета назначил областной бюджет и частично систему обязательного медицинского страхования (ОМС), к которой госпиталь не смог адаптироваться. Переход состоялся в январе 2016 года и на практике означал, что вместо фиксированной суммы из бюджета госпиталь теперь сам должен зарабатывать себе эти же деньги, оказывая платные услуги населению города. Но ввиду нехватки самых востребованных специалистов, проблем с оборудованием и банальной конкуренции с частными клиниками за платными услугами в госпиталь (со слов и.о. главного врача) обращаются единицы, ни о какой самоокупаемости речи не идет.

«У нас есть большие проблемы в связи с этим переходом на систему ОМС, несмотря на то что мы и рекламу давали, и все остальное делали, – позже признавалась Наталья Кобиясова в разговоре с «ПГ». – Если в бюджете финансирование шло планово, то здесь мы сколько заработаем, столько заработаем».

«В отношении рентгеновского аппарата проблема нарисовалась только неделю назад, – продолжал разбор полётов Игорь Иванович. – Для сведения говорю: рентгеновский аппарат – это 18-20 миллионов. Вот вынь-положь. Александр Анатольевич, скажите, может областной бюджет, вот так на раз-два? Ну, не было таких средств заложено!»

«Это нужно сделать! Пусть даже 25 миллионов этот аппарат стоить будет! Нужно найти их длятрадиционно пламенно отозвался коммунист Рогов.

«Ну не ломается у нас ничего предварительно! Медики, ну вы мне скажите: вы знаете, что у вас сломается через пять лет? – отчаявшийся Потапов обратился к задним рядам зала, где сидели работники в белых халатах. Не дождавшись отклика, продолжил сам: – Я не могу сказать, что у меня завтра сломается!» «А где-то он (рентген-аппарат. – Л.С.) стоит и бездействует!» – со знанием ситуации сообщил пенсионер Орлов.

«Из заначки достать и госпиталю дать!» – снова прорезался Рогов.

Но Потапов уже рассуждал о кадровом голоде в медицинской сфере и делал это максимально образно: «Если вы какой-то вещью дома пользуетесь раз в десять лет, вы будете покупать эту вещь? Наверно, нет! – сказал чиновник и, видя непонимание в глазах присутствующих, пояснил. – Я просто хочу сказать, что есть ряд специалистов, которые вам нужны по медицинским показаниям, но которых мы не можем вам обеспечить. Вот завтра вы возьмете и скажете, что вам нужен МРТ. Скажете? Скажете! …И будете правы! С кадрами ситуация у нас достаточно тяжелая. Я недавно анализировал, что мы сделали для них. За последние четыре года купили около 80 квартир, подъемные платим, компенсируем ипотечный кредит. К счастью для нас, у нас не так много в области докторов – всего 1922», – успокаивал он сам себя.

«60 мест нам и не надо»

Председатель комитета по здравоохранению Игорь Потапов признался, что идея по сокращению коек принадлежала ему. Фото: Тимур Галимов

«Кто решил сократить койки? – прервал размышления Потапова Анатолий Орлов. – Кто? Организация? Человек? Губернатор?»

«Вам надо ехать или чтобы шашечки были нарисованы? – лукаво отвечал Потапов. – Вам надо, чтобы людям оказывали медицинскую помощь или чтобы кровати сюда поставили? Если помощь, то для этого главное – деньги, которые сюда заведены, и организация работы. Чтобы, кому надо, лежали здесь, чтобы кому нужен стент, ставили стент.»

«Это всё разговоры – остановил его пенсионер. – Отвечайте прямо: мы с вас так просто не слезем!.. Моя фамилия Орлов!»

«Потапов я, – слегка недоумённо представился Потапов и продолжал. – Вы знаете, что мы в прошлом году почти ста пациентам поставили стент? Поставили 300 суставов! А еще пять лет назад слово «стентирование» было космосом. Так вам койки нужны или оказание медицинской помощи?»

«То есть места не вернут», – перевёл Орлов. «Вам шашечки или медицинская помощь нужна?» – Потапов, казалось, гордился собственной метафорой. «Кто принял решение о сокращении? Кто это был?.. Мы примем меры вплоть до Путина!» – угрожая, вопрошал Орлов.

«Потапов. По-та-пов», – по слогам вполголоса признался чиновник. «Ну так бы и сказали, – послышалось в зале. – Мы с вас не слезем же! Вы зарплату должны получать за то, что нас отстаиваете!» «А я и не ухожу! И 60 мест нам и не надо», – обиделся чиновник и передал слово Наталье Кобиясовой.

Она призналась, что рентген-кабинет уже обследовали две комиссии и признали: он подлежит списанию. «Однако на днях приедет, как мы считаем, более компетентная фирма и еще раз его посмотрит». Стационарных больных в это время согласилась принимать областная больница, а поликлиническим пациентам придётся делать снимки в территориальных поликлиниках. С лифтами, по словам Кобиясовой, быстро все не решится, но проектирование уже завершено, техническое задание почти готово, соответственно, скоро будет начата и процедура торгов.

«Ну вам-то уже известна фирма, которая будет заниматься лифтом», – пенсионер Орлов вновь демонстрировал поразительную осведомленность, обращаясь к председателю комитета.

«А вам про 44-й федеральный закон что-нибудь известно и про антимонопольную службу? А что такое прокуратура, вы знаете?» – парировал Игорь Иванович.

«Что касается лекарств (валидол, корвалол), мы действуем в рамках списка жизненно необходимых лекарств, – продолжала Наталья Абрамовна. – Мы делаем заявку на госпиталь именно в рамках этого перечня. И в этом перечне…»

Очевидно, дальше должно было прозвучать какое-то шокирующее откровение, но господин Потапов поспешил его заглушить: «Этот перечень есть, но по заявке можно получать!»

«Можем, но есть же заменитель валидола, когда его нет! Нитроспрей! – возражала Кобиясова. – А вы (обращаясь к пациентам. – Л.С.) не должны приходить и говорить: «Я хочу!» У нас есть как бы доктора, к которым вы можете обратиться, ночью кнопки есть, можно вызвать медсестру».

В этот же момент выяснилось, что список докторов скоро пополнит и хирург, который сейчас проходит специализацию и как только получит диплом, сразу придет на работу в госпиталь. Эту новость и. о. главного врача сообщала очень осторожно, будто боясь сглазить.

«Достойную зарплату ему!» – подбодрили ее ветераны.

«Наше медицинское учреждение – оно дополнительное, – завершила свою речь Наталья Абрамовна. – Поэтому вы имеете полное право по нашему направлению лечиться у нужных вам специалистов в территориальных поликлиниках. Никто вас оттуда не отфутболит.»

Комментируя для «Псковской губернии» текущую ситуацию в госпитале, Игорь Потапов выписал медицинскому учреждению рецепт в духе конкурентной рыночной экономики, порекомендовав «перестройку»: «Почему-то все остальные учреждения могут работать в системе ОМС, а госпиталь не может? Потому что система ОМС подразумевает четкий учет работы. И деньги в этой системе перечисляются только за конкретные выполненные показатели, за конкретные выполненные объемы работ. Естественно, это налагает дополнительные обязательства по контролю за работами, по выполнению плановых заданий. Понятно, что нужно немного перестроиться администрации госпиталя».