Линия разрыва

КЕНТ. В небе звёзды
Судьбою нашей сверху руководят,
Иначе не могли б родные сёстры
Быть так различны. После не встречались?
ПРИДВОРНЫЙ. Нет.
Уильям Шекспир. «Король Лир» (перевод Бориса Пастернака)

В этот день даже на Невском проспекте было особенно скользко. Немолодая женщина с красным костылём безуспешно пыталась пройти по деревянному настилу неподалёку от пересечения Большой Морской и Невского проспекта. На проезжую часть выйти не решалась, а на досках скользила. Я помог ей пройти скользкое место, а через полтора часа встретил эту же самую женщину в кинозале гостиницы «Англетер». Мы пришли на один и тот же фильм. Мир тесен, особенно в узком вестибюле возле конференц-зала гостиницы, в которой в декабре 1925 года обнаружили повешенным Сергея Есенина.

«Ух ты, сколько бабусь!» — невольно вырвался весёлый возглас у девушки, только что вышедшей из кинозала, расположенного в петербургской гостинице «Англетер». А в вестибюле уже собрались зрители, пришедшие на следующий сеанс.

Действительно, на показ документального фильма «Родные» режиссёра Виталия Манского публика пришла в большинстве своём немолодая. Да и тема фильма «Родные» стара как мир. Раскол в семье. Взять почти любую трагедию Шекспира — там то же самое. Раскол, разлад… Только у Шекспира кровавее. В фильме «Родные» кровь не проливается, но подразумевается. Война идёт за кадром, о ней говорят — со страхом и недоумением. Кому она нужна? Кто её выдумал? Дескать, так не может продолжаться долго. Она скоро кончится. Когда именно? 25 ноября 2014 года… Но война почему-то не кончается.

Публики собралось больше, чем вмещал зал. Как говорили в кулуарах, возникло опасение, что международный фестиваль «Артдокфест» в Петербурге мог вообще не состояться — разрешение было получено накануне в последний момент, «за десять минут до начала». Находившийся в это время в Петербурге министр культуры Владимир Мединский будто бы выразил недовольство тем, что в свободном доступе оказалось то, чего он сам бы видеть не желал (в этом году на «Артдокфесте» показали документальные фильмы «Павленский: человек и власть» Ирене Лангеман, «Слишком свободный человек» Веры Кричевской и Михаила Фишмана — о Борисе Немцове, «Хроники неслучившейся революции» Константина Селина — о протестах против системы «Платон»).

Кадр из фильма «Родные». Режиссёр Виталий Манский.

У Манского с Мединским отношения напряжённые. Это ведь Мединский несколько лет назад заявил: «Пока я министр, ни один проект Манского поддержан не будет!»

У фильма «Родные», например, прокатного удостоверения в России нет вообще. Виталий Манский даже не пытался его получить, учитывая опыт своего предыдущего фильма о Северной Корее «В лучах солнца» (создателям фильма четыре раза отказали в прокатном удостоверении). А тема фильма «Родные» для России ещё более близкая и потому более болезненная. «Там есть Крым, там существует понятие «аннексия Крыма», — объяснил в одном из интервью Виталий Манский, — и как это всё соотносится с законодательством, я уже не очень понимаю. Но так как фильм снят не в России, это полностью зарубежный фильм, более десяти стран участвовало в его производстве, мы можем показывать его на фестивалях». В том числе и в России.

На фестивале «Артдокфест» показ фильма «Родные» был назначен на 2 декабря 2016 года, то есть на день рождения Виталия Манского. Эта тема для него очень личная. Львов, Одесса, Донецк, Крым… Всюду живут его родные. Манский сам родился во Львове, и начинается фильм с кадров его родного дома. Мама хлопочет на кухне, отмахиваясь от вопросов о политике. На выборы президента Украины идёт без желания, не находит себя в списках, а на соседний избирательный участок идти ленится — далеко, две остановки. Лучше до магазина дойти.

Фильм — история одной семьи. В центре внимания — родные сёстры. На чёрно-белой фотографии они вместе, а в жизни даже по телефону они не всегда находят в себе силы общаться. Им больно, невыносимо общаться, хотя Виталий Манский говорит со всеми. Какой-то очевидной пропасти между пророссийски настроенными родственниками и проукраинскими нет. Скромный быт, русский язык… Разница в том, что они разными глазами смотрят на Россию.

Одна из женщин рассказывает, как когда-то привезла из Москвы большой плакат с портретом Никиты Михалкова. Долгие годы он висел в её квартире, а когда в 2014 году началась война, она плакат свернула — решила сдать в макулатуру. Смущённо улыбаясь, она разворачивает спрятанный плакат. Усы Михалкова на месте, но любви больше нет. Прошла любовь.

Иногда на экране телевизора, который смотрят герои фильма, появляются Путин или Порошенко. Но даже тогда, когда камера переносит нас в резиденцию беглого президента Украины Януковича или на вручение наград руководителем непризнанной ДНР Захарченко, фильм не превращается в политическое высказывание. Родные остаются родными («Закрыли тему — про политику не говори», «Мы с тобой одной крови», «Какие мы бандеровцы? Просто люди хотят жить по-человечески», «Какой-то страх… Ради чего? Во имя чего? Ради чего это делается? Борьба за власть…», «Натравили друг на друга»). Они понимают, что «одной крови», но сделать с собой (не со страной) ничего не могут. Работает историческая воронка, вовлекая в круговорот.

Иногда пророссийски настроенные родственники Виталия Манского чересчур откровенны. Видимо, они ещё не понимают, что за такое, а то и за более безобидные высказывания некоторых в России уже сажали за решётку («Если бы не Россия, Донецк и Луганск не выстояли бы» или «Из России к нам вооружение везут»).

Кадр из фильма «Родные». Режиссёр Виталий Манский.

Вроде бы тема тяжёлая, но в зрительном зале много смеются. Это, скорее, смех узнавания, смех сочувствия. Люди замечают бытовые подробности, человеческие слабости, реагируют на шутки героев… Герои фильма (а чаще всего — героини) — трогательные, наивные, обычные… Маникюр, танец живота, блины на кухне.

Разговаривая с родными, Виталий Манский попутно пытается разобраться в своей родословной. Задаётся вопросом: «Как произошло, что литовские поляки стали украинцами?» — «Записали так». Похоже, что обычно так оно и бывает. Приходит кто-то и застаёт вас врасплох. Вас куда-нибудь записывают. Решают за вас, кем вы должны быть, как жить, кому подчиняться, во что верить. В какой-то момент украинцам показалось, что они могут такое течение жизни поменять. А в это время другим показалось, что они могут им помешать поменять течение жизни. Донецкие родственники знают об этом и убеждений своих не скрывают: «Самое опасное — НАТО», «Русские своих не бросают»… В тот момент, когда они начинают разговаривать лозунгами из телевизора, это уже какие-то другие люди. К счастью, лозунги быстро заканчиваются, но осадок остаётся. Самый пожилой член семьи, 96-летний дядя Миша из ДНР, рассказывает об этом предельно кратко: «Всё я знаю, всё по телевизору смотрю. Голова у меня всё запоминает».

Не уверен, что родные когда-нибудь найдут общий язык. Слишком далеко зашло дело.

В одной стране трамвай двигается вперёд, и в салоне объявляют: «Следующая остановка — «Степана Бандеры», а в другой «республике» — огромные уличные плакаты с портретами Сталина.

Особенность продолжающейся войны в том, что пока ты сидишь возле окна в пиццерии и болтаешь о разном, мимо по львовской улице проносят венки и гробы.

В какой-то момент в фильме начинает нестройно звучать музыка Микаэла Таривердиева из фильма «Семнадцать мгновений весны». Критики по этому поводу спорили: для чего? Не насмешка ли это? Не пародия ли? Вряд ли пародия. Вот если бы ещё и Кобзон запел, тогда бы точно была пародия. А так это ещё один способ напомнить о нашей общей Родине и о том, куда мы пришли, куда докатились.

Потом камера переносит нас в Крым. В Крыму встречают вместе с телевизором Новый год — смотрят обращение Путина. Через час по другому каналу снова встречают Новый год — смотрят обращение Порошенко. Наступает ещё один военный год. Скоро 20-летний родственник из Львова получит повестку из военкомата и начнёт собирать рюкзак. А в это время в Крыму — ликование на улицах, фейерверк и надежда на лучшее. Но жить постоянно под фейерверком невозможно. Ликование стихает.

Пустой стадион футбольного клуба «Севастополь», которому УЕФА запрещает играть в чемпионате России. В чемпионате Украины по понятным причинам он тоже не выступает. Пустое поле, пустые трибуны… Люди оказались вне игры. Как поёт «Аквариум», «Ты выходишь к воротам, чтобы принять угловой, // И Вавилон играет в футбол твоей головой». 96-летний дядя Миша о том же самом сказал другими словами: «Всё я знаю, всё по телевизору смотрю. Голова у меня всё запоминает». Такой «футбол» даже УЕФА не запретит.

***

Герои фильма смотрят по телевизору Парад Победы на Красной площади. Один из них мечтательно произносит: «Такой бы полк на Украину — сразу бы порядок навели». Вообще-то, таких полков в самой России множество, а порядка нет.

«Я никогда не думал, что буду снимать этот фильм», — говорит в фильме Виталий Манский. А я никогда не думал, что буду смотреть этот фильм.